Наличное бытие. Конспект

29.12.2023

Наличное бытие есть определенное бытие; его определенность есть сущая определенность, качество. Своим качеством нечто противостоит иному, оно изменчиво и конечно, определено всецело отрицательно не только в отношении иного, но и в самом себе. Это его отрицание прежде всего по отношению к конечному нечто есть бесконечное; абстрактная противоположность, в которой выступают эти определения, разрешается в лишенную противоположности бесконечность, в для-себя-бытие.

Таким образом, исследование наличного бытия распадается на следующие три раздела:

A) Наличное бытие, как таковое,

B) Нечто и иное, конечность,

C) Качественная бесконечность.

А. НАЛИЧНОЕ БЫТИЕ, КАК ТАКОВОЕ

В наличном бытии

a) как таковом следует прежде всего различать его определенность

b) как качество. Качество же следует брать и в одном, и в другом определении наличного бытия: как реальность и как отрицание. Но в этих определенностях наличное бытие также и рефлектировано в себя, и положенное как таковое оно есть

c) нечто, налично сущее.

А) Наличное бытие вообще

Из становления возникает наличное бытие. Наличное бытие есть простое единство (Einssein) бытия и ничто. Из-за этой простоты оно имеет форму чего-то непосредственного. Его опосредствование, становление, находится позади него; это опосредствование сняло себя, и наличное бытие предстает поэтому как некое первое, из которого исходят. Оно прежде всего в одностороннем определении бытия; другое содержащееся в нем определение, ничто, равным образом проявится в нем как противостоящее первому.

Оно не просто бытие, а наличное бытие; взятое этимологически, Dasein означает бытие в каком-то месте; но представление о пространстве здесь не приложимо. Наличное бытие есть вообще по своему становлению бытие с некоторым небытием, так что это небытие принято в простое единство с бытием. Небытие, принятое в бытие таким образом, что конкретное целое имеет форму бытия, непосредственности, составляет определенность, как таковую.

Целое также имеет форму, т. е. определенность бытия, так как и бытие обнаружило себя в становлении только как снятый, отрицательно определенный момент ; но таково оно для нас в нашей рефлексии; оно еще не положено в самом себе. Определенность же наличного бытия, как таковая, есть положенная определенность, на что указывает и термин «наличное бытие». - Следует всегда строго различать между тем, что́ есть для нас, и тем, что́ положено; лишь то, что́ положено в каком-то понятии, входит в рассмотрение, развивающее это понятие, входит в его содержание. Определенность же, еще не положенная в нем самом - все равно, касается ли она природы самого понятия или она есть внешнее сравнение, - принадлежит нашей рефлексии; обращая внимание на определенность этого рода, можно лишь уяснить или предварительно наметить путь, который обнаруживается в самом развитии [понятия]. Что целое, единство бытия и ничто, имеет одностороннюю определенность бытия, - это внешняя рефлексия. В отрицании же, в нечто и ином и т. д., это единство дойдет до того, что окажется положенным. - Следовало здесь обратить внимание на это различие; но давать себе отчет обо всем, что́ рефлексия может позволить себе заметить, - излишне; это привело бы к слишком пространному изложению, к предвосхищению того, что́ должно вытекать из самого предмета (Sache). Хотя такого рода рефлексии и могут облегчить обзор целого и тем самым и понимание, однако они невыгодны тем, что выглядят неоправданными утверждениями, основаниями и основами последующего. Не надо поэтому придавать им большее значение, чем то, которое они должны иметь, и надлежит отличать их от того, что́ составляет момент в развитии самого предмета.

Наличное бытие соответствует бытию предшествующей сферы; однако бытие есть неопределенное, поэтому в нем не получается никаких определений. Наличное же бытие есть определенное бытие, конкретное; поэтому в нем сразу же выявляется несколько определений, различенные отношения его моментов.

B) Качество

Ввиду непосредственности, в которой бытие и ничто едины в наличном бытии, они не выходят за пределы друг друга; насколько наличное бытие есть сущее, настолько же оно есть небытие, определено. Бытие не есть всеобщее, определенность не есть особенное. Определенность еще не отделилась от бытия; правда, она уже не будет отделяться от него, ибо лежащее отныне в основе истинное есть единство небытия с бытием; на этом единстве как на основе зиждутся все дальнейшие определения. Но соотношение здесь определенности с бытием есть непосредственное единство обоих, так что еще не положено никакого различения их.

Определенность как изолированная сама по себе, как сущая определенность, есть качество - нечто совершенно простое, непосредственное. Определенность вообще есть более общее, которое точно так же может быть и количественным, и далее определенным. Ввиду этой простоты нечего более сказать о качестве, как таковом.

Но наличное бытие, в котором содержатся и ничто, и бытие, само служит масштабом для односторонности качества как лишь непосредственной или сущей определенности. Качество должно быть положено и в определении ничто, благодаря чему непосредственная или сущая определенность полагается как некая различенная, рефлектированная определенность и, таким образом, ничто как то, что́ определенно в некоторой определенности, есть также нечто рефлектированное, некое отрицание. Качество, взятое таким образом, чтобы оно, будучи различенным, считалось сущим, есть реальность; оно же, обремененное некоторым отрицанием, есть отрицание вообще, а также некоторое качество, считающееся, однако, недостатком и определяющееся в дальнейшем как граница, предел.

Оба суть наличное бытие; но в реальности как качестве, в котором акцентируется то, что оно сущее, скрыто то обстоятельство, что оно содержит определенность, следовательно, и отрицание; реальность считается поэтому лишь чем-то положительным, из которого исключены отрицание, ограниченность, недостаток. Отрицание только как недостаток было бы то же, что и ничто; но оно наличное бытие, качество, только определяемое посредством небытия.

Примечание

[Реальность и отрицание]

«Реальность» может показаться многозначным словом, так как оно употребляется для обозначения разных и даже противоположных определений. В философском смысле говорят, например, о чисто эмпирической реальности как о лишенном ценности наличном бытии. Но когда говорят о мыслях, понятиях, теориях, что они лишены реальности, то это означает, что у них нет действительности, хотя в себе, или в понятии, идея, например платоновской республики, может, дескать, быть истинной. Здесь не отрицается за идеей ее ценность, и наряду с реальностью допускают и ее. Но сравнительно с так называемыми голыми идеями, с голыми понятиями реальное считается единственно истинным. - Смысл, в котором внешнему наличному бытию приписывается решение вопроса об истинности того или иного содержания, столь же односторонен, как односторонне представление, будто для идеи, сущности или даже внутреннего чувства безразлично внешнее наличное бытие, и еще в большей мере односторонне мнение о том, что они тем превосходнее, чем более они отдалены от реальности.

Рассматривая термин «реальность», следует коснуться прежнего метафизического понятия бога, из которого исходило прежде всего так называемое онтологическое доказательство бытия бога. Бога определяли как совокупность всех реальностей, и об этой совокупности говорилось, что она не заключает в себе никакого противоречия, что ни одна из реальностей не снимает другую; ибо реальность следует, мол, понимать лишь как некоторое совершенство, как нечто утвердительное, не содержащее никакого отрицания. Реальности, стало быть, не противоположны и не противоречат друг другу.

При таком понимании реальности предполагают, что она остается и тогда, когда мысленно устраняют всякое отрицание; однако этим снимается всякая определенность реальности. Реальность есть качество, наличное бытие; тем самым она содержит момент отрицательности, и лишь благодаря этому она есть то определенное, которое она есть. В так называемом эминентном смысле или как бесконечная - в обычном значении этого слова, т. е. в том смысле, в котором ее будто бы следует понимать, - она становится неопределенной и теряет свое значение. Божественная благость, утверждали, есть благость не в обычном смысле, а в эминентном; она не отлична от справедливости, а умеряется (лейбницевское примиряющее выражение) ею, как и, наоборот, справедливость умеряется благостью; таким образом, благость уже перестает быть благостью и справедливость - справедливостью. Могущество [бога], говорят, умеряется [его] мудростью, но в таком случае оно уже не могущество, как таковое, ибо оно было бы подчинено мудрости; мудрость [бога], утверждают, расширяется до могущества, но в таком случае она исчезает как мудрость, определяющая цель и меру. Истинное понятие бесконечного и его абсолютное единство - понятие, к которому мы придем позднее, - нельзя понимать как умерение, взаимное ограничение или смешение; это - поверхностное, окутанное неопределенным туманом соотношение, которым может удовлетворяться лишь чуждое понятия представление. - Реальность, как ее берут в указанной выше дефиниции бога, т. е. реальность как определенное качество, выведенное за пределы своей определенности, перестает быть реальностью; оно превращается в абстрактное бытие; бог как чисто реальное во всем реальном или как совокупность всех реальностей так же лишен определения и содержания, как и пустое абсолютное, в котором все есть одно.

Если же, напротив, брать реальность в ее определенности, то ввиду того, что она содержит как нечто сущностное момент отрицательности, совокупность всех реальностей становится также совокупностью всех отрицаний, совокупностью всех противоречий, прежде всего абсолютным могуществом, в котором все определенное поглощается; но так как само это могущество имеется лишь постольку, поскольку оно имеет против себя нечто, еще не снятое им, то, когда его мыслят как могущество, ставшее осуществленным, беспредельным, оно превращается в абстрактное ничто. То реальное во всяком реальном, бытие во всяком наличном бытии, которое будто бы выражает понятие бога, есть не что иное, как абстрактное бытие, то же, что и ничто.

Определенность есть отрицание, положенное как утвердительное, это - положение Спинозы: omnis determinatio est negatio . Это чрезвычайно важное положение; только надо сказать, что отрицание, как таковое, есть бесформенная абстракция. Но не следует обвинять спекулятивную философию в том, что для нее отрицание или ничто есть нечто последнее; оно не есть для нее последнее, как и реальность не есть для нее истинное.

Необходимым выводом из положения о том, что определенность есть отрицание, является единство спинозовской субстанции или то, что существует лишь одна субстанция. Мышление и бытие, или протяжение, эти два определения, рассматриваемые Спинозой, должны были быть сведены им в одно в этом единстве, ибо как определенные реальности они отрицания, бесконечность которых есть их единство; согласно спинозовской дефиниции, о которой будет сказано ниже, бесконечность [всякого] нечто есть его утверждение. Он понимал поэтому оба определения как атрибуты, т. е. как такие, которые не имеют отдельного существования, в-себе-и-для-себя-бытия, а даны лишь как снятые, как моменты; или, правильнее сказать, они для него даже и не моменты, ибо субстанция совершенно лишена определений в самой себе, а атрибуты, равно как и модусы, суть различения, делаемые внешним рассудком. - Точно так же несовместима с этим положением субстанциальность индивидов. Индивид есть соотношение с собой в силу того, что он ставит границы всему иному; но тем самым эти границы суть также и границы его самого, суть соотношения с иным; он не имеет своего наличного бытия в самом себе. Индивид, правда, есть нечто большее, чем только во всех отношениях ограниченное, но это «большее» относится к другой сфере - понятия; в метафизике бытия он всецело определен; и против того, чтобы индивид, чтобы конечное, как таковое, существовало в себе и для себя, выступает определенность в своем существе как отрицание и увлекает конечное в то же отрицательное движение рассудка, которое заставляет все исчезать в абстрактном единстве, в субстанции.

Отрицание непосредственно противостоит реальности; в дальнейшем, в сфере собственно рефлектированных определений, оно противопоставляется положительному, которое есть рефлектирующая в отрицание реальность, - реальность, в которой светится то отрицательное, которое еще скрыто в реальности, как таковой.

Качество есть свойство прежде всего лишь в том смысле, что оно в некотором внешнем соотношении показывает себя имманентным определением. Под свойствами, например трав, понимают определения, которые не только вообще свойственны тому или иному нечто, а свойственны ему постольку, поскольку благодаря им оно присущим ему образом сохраняет себя в соотношении с иным, не дает воли внутри себя посторонним положенным в нем воздействиям, а само показывает в ином силу своих собственных определений, хотя и не отстраняет от себя этого иного. Напротив, более спокойные определенности, как, например, фигура, внешний вид, не называют свойствами, как, впрочем, и не качествами, поскольку их представляют себе изменчивыми, не тождественными с бытием.

Qualierung или Inqualierung - термин философии Якоба Бёме, проникающей вглубь, но в смутную глубь, - означает движение того или иного качества (кислого, терпкого, горячего и т. д.) в самом себе, поскольку оно в своей отрицательной природе (в своей Qual ) выделяется из другого и укрепляется, поскольку оно вообще есть свое собственное беспокойство в самом себе, сообразно которому оно порождает и сохраняет себя лишь в борьбе.

С) Нечто

В наличном бытии мы различили его определенность как качество; в качестве как налично сущем есть различие - различие реальности и отрицания. Насколько эти различия имеются в наличном бытии, настолько же они ничтожны и сняты. Сама реальность содержит отрицание, есть наличное, а не неопределенное, абстрактное бытие. И точно так же отрицание есть наличное бытие; оно не абстрактное, как считают, ничто, оно здесь положено так, как оно есть в себе, как сущее, принадлежащее к наличному бытию. Таким образом, качество вообще не отделено от наличного бытия, которое есть лишь определенное, качественное бытие.

Это снятие различения есть больше, чем только отказ от него и еще одно внешнее отбрасывание его или простой возврат к простому началу, к наличному бытию, как таковому. Различие не может быть отброшено, ибо оно есть. Фактическое, стало быть, то, что имеется, есть наличное бытие вообще, различие в нем и снятие этого различия; не наличное бытие, лишенное различий, как вначале, а наличное бытие как снова равное самому себе благодаря снятию различия, как простота наличного бытия, опосредствованная этим снятием. Эта снятость различия есть отличительная определенность наличного бытия. Таким образом, оно есть внутри-себя-бытие; наличное бытие есть налично сущее, нечто.

Нечто есть первое отрицание отрицания как простое сущее соотношение с собой. Наличное бытие, жизнь, мышление и т. д. в своей сущности определяют себя как налично сущее, живое, мыслящее («Я») и т. д. Это определение в высшей степени важно, если хотят идти дальше наличного бытия, жизни, мышления и т. д., а также божественности (вместо бога) как всеобщностей. Представление справедливо считает нечто реальным. Однако нечто есть еще очень поверхностное определение, подобно тому как реальность и отрицание, наличное бытие и его определенность, хотя они уже не пустые бытие и ничто, однако суть совершенно абстрактные определения. Поэтому они и самые ходячие выражения, и философски необразованная рефлексия чаще всего пользуется ими, втискивает в них свои различения и мнит, будто имеет в них что-то вполне добротное и строго определенное. - Отрицание отрицания как нечто есть лишь начало субъекта, - внутри-себя-бытие, еще совершенно неопределенное. В дальнейшем оно определяет себя прежде всего как сущее для себя, продолжая определять себя до тех пор, пока оно не получит лишь в понятии конкретную напряженность субъекта. В основе всех этих определений лежит отрицательное единство с собой. Но при этом следует различать между отрицанием как первым, как отрицанием вообще, и вторым, отрицанием отрицания, которое есть конкретная, абсолютная отрицательность, так же как первое отрицание есть, напротив, лишь абстрактная отрицательность.

Нечто есть сущее как отрицание отрицания; ибо последнее - это восстановление простого соотношения с собой; но тем самым нечто есть также и опосредствование себя с самим собой. Уже в простоте [всякого] нечто, а затем еще определеннее в для-себя-бытии, субъекте и т. д. имеется опосредствование себя с самим собой; оно имеется уже и в становлении, но в нем оно лишь совершенно абстрактное опосредствование. В нечто опосредствование с собой положено, поскольку нечто определено как простое тождественное. - Можно обратить внимание на то, что вообще имеется опосредствование, в противовес принципу утверждаемой чистой непосредственности знания, из которой опосредствование будто бы исключено; но в дальнейшем нет нужды обращать особое внимание на момент опосредствования, ибо он находится везде и всюду, в каждом понятии.

Это опосредствование с собой, которое нечто есть в себе, взятое лишь как отрицание отрицания, своими сторонами не имеет каких-либо конкретных определений; так оно сводится в простое единство, которое есть бытие. Нечто есть, и оно ведь есть также налично сущее; далее, оно есть в себе также и становление, которое, однако, уже не имеет своими моментами только бытие и ничто. Один из них - бытие - есть теперь наличное бытие, и, далее, налично сущее; второй есть также нечто налично сущее, но определенное как отрицательность, присущая нечто (Negatives des Etwas), - иное. Нечто как становление есть переход, моменты которого сами суть нечто и который поэтому есть изменение, - становление, ставшее уже конкретным. - Но нечто изменяется сначала лишь в своем понятии; оно, таким образом, еще не положено как опосредствующее и опосредствованное; вначале оно положено как просто сохраняющее себя в своем соотношении с собой, а его отрицательность - как некоторое такое же качественное, как только иное вообще.

В. КОНЕЧНОСТЬ

a) Нечто и иное; они ближайшим образом безразличны друг к другу; иное также есть непосредственно налично сущее, нечто; отрицание, таким образом, имеет место вне их обоих. Нечто есть в себе, противостоящее своему бытию-для-иного. Но определенность принадлежит также к его «в-себе» и есть

b) его определение, переходящее также в свойство (Beschaffenheit), которое, будучи тождественным с первым, составляет имманентное и в то же время подвергшееся отрицанию бытие-для-иного, границу [всякого] нечто, которая

c) есть имманентное определение самого нечто, а нечто, следовательно, есть конечное.

В начале главы, где мы рассматривали наличное бытие вообще, последнее как взятое первоначально имело определение сущего. Моменты его развития, качество и нечто, имеют поэтому также утвердительную определенность. Напротив, в начале этого раздела развивается заключающееся в наличном бытии отрицательное определение, которое там еще было только отрицанием вообще, первым отрицанием, а теперь определено как внутри-себя-бытие [всякого] нечто, как отрицание отрицания.

А) Нечто и иное

1. Во-первых, нечто и иное суть налично сущие, или нечто.

Во-вторых, каждое из них есть также иное. Безразлично, которое из них мы называем сначала и лишь потому именуем нечто (по-латыни, когда они встречаются в одном предложении, оба называются aliud, или «один другого» - alius alium, а когда речь идет об отношении взаимности, аналогичным выражением служит alter alterum). Если мы одно наличное бытие называем А, а другое В, то В определено ближайшим образом как иное. Но точно так же А есть иное этого В. Оба одинаково суть иные. Для фиксирования различия и того нечто, которое следует брать как утвердительное, служит [слово] «это» . Но «это» как раз и выражает, что такое различение и выделение одного нечто есть субъективное обозначение, имеющее место вне самого нечто. В этом внешнем показывании и заключается вся определенность; даже выражение «это» не содержит никакого различия; всякое и каждое нечто есть столь же «это», сколь и иное. Считается, что словом «это» выражают нечто совершенно определенное; но при этом упускают из виду, что язык как произведение рассудка выражает лишь всеобщее; исключение составляет только имя единичного предмета, неиндивидуальное имя есть нечто бессмысленное в том смысле, что оно не выражает всеобщего, и по этой же причине оно представляется чем-то лишь положенным, произвольным, как и на самом деле собственные имена могут быть произвольно приняты, даны или также изменены.

Итак, инобытие представляется определением, чуждым определенному таким образом наличному бытию, или, иначе говоря, иное выступает вне данного наличного бытия; отчасти так, что наличное бытие определяет себя как иное только через сравнение, производимое некоторым третьим, отчасти так, что это наличное бытие определяет себя как другое только из-за иного, находящегося вне его, но само по себе оно не таково. В то же время, как мы уже отметили, каждое наличное бытие определяет себя и для представления в равной мере как другое наличное бытие, так что не остается ни одного наличного бытия, которое было бы определено лишь как наличное бытие и не было бы вне некоторого наличного бытия, следовательно, само не было бы некоторым иным.

Оба определены и как нечто и как иное, они, значит, одно и то же, и между ними еще нет никакого различия. Но эта тождественность определений также имеет место только во внешней рефлексии, в сравнении их друг с другом; но в том виде, в каком вначале положено иное, оно само по себе, правда, соотносится с нечто, однако оно также и само по себе находится вне последнего.

В-третьих, следует поэтому брать иное как изолированное, в соотношении с самим собой, брать абстрактно как иное, как τὸ ἕτερον Платона, который противопоставляет его единому как один из моментов целокупности и таким образом приписывает иному свойственную ему природу. Таким образом, иное, понимаемое лишь как таковое, есть не иное некоторого нечто, а иное в самом себе, т. е. иное самого себя. - Физическая природа есть по своему определению такое иное; она есть иное духа. Это ее определение есть, таким образом, вначале одна лишь относительность, которая выражает не какое-то качество самой природы, а лишь внешнее ей соотношение. Но так как дух есть истинное нечто, а природа поэтому есть в самой себе лишь то, что она есть по отношению к духу, то, поскольку она берется сама по себе, ее качество состоит именно в том, что она в самой себе есть иное, вовне-себя-сущее (в определениях пространства, времени, материи).

Иное само по себе есть иное по отношению к самому себе (an ihm selbst) и, следовательно, иное самого себя, таким образом, иное иного, - следовательно, всецело неравное внутри себя, отрицающее себя, изменяющееся. Но точно так же оно остается тождественным с собой, ибо то, во что оно изменилось, есть иное, которое помимо этого не имеет никаких других определений. А то, что́ изменяется, определено быть иным не каким-нибудь другим образом, а тем же самым; оно поэтому соединяется в том ином лишь с самим собой. Таким образом, оно положено как рефлектированное в себя со снятием инобытия; оно есть тождественное с собой нечто, по отношению к которому, следовательно, инобытие, составляющее в то же время его момент, есть нечто отличное от него, не принадлежащее ему самому как такому нечто.

2. Нечто сохраняется в отсутствии своего наличного бытия (Nichtdasein), оно по своему существу едино с ним и по своему существу не едино с ним. Оно, следовательно, соотносится со своим инобытием; оно не есть только свое инобытие. Инобытие в одно и то же время и содержится в нем, и еще отделено от него. Оно бытие-для-иного.

Наличное бытие, как таковое, есть непосредственное, безотносительное; иначе говоря, оно имеется в определении бытия. Но наличное бытие как включающее в себя небытие есть определенное бытие, подвергшееся внутри себя отрицанию, а затем ближайшим образом - иное; но так как оно в то же время и сохраняется, подвергнув себя отрицанию, то оно есть лишь бытие-для-иного.

Оно сохраняется в отсутствии своего наличного бытия и есть бытие; но не бытие вообще, а как соотношение с собой в противоположность своему соотношению с иным, как равенство с собой в противоположность своему неравенству. Такое бытие есть в-себе-бытие.

Бытие-для-иного и в-себе-бытие составляют оба момента [всякого] нечто. Здесь имеются две пары определений: 1) нечто и иное; 2) бытие-для-иного и в-себе-бытие. В первых имеется безотносительность их определенности: нечто и иное расходятся. Но их истина - это соотношение между ними; бытие-для-иного и в-себе-бытие суть поэтому указанные определения, положенные как моменты одного и того же, как определения, которые суть соотношения и остаются в своем единстве, в единстве наличного бытия. Каждое из них, следовательно, в то же время содержит в себе и свой отличный от себя момент.

Бытие и ничто в том их единстве, которое есть наличное бытие, уже более не бытие и ничто: таковы они только вне своего единства. Таким образом, в их беспокойном единстве, в становлении, они суть возникновение и прехождение. - Бытие во [всяком] нечто есть в-себе-бытие. Бытие, соотношение с собой, равенство с собой, теперь уже не непосредственное, оно соотношение с собой лишь как небытие инобытия (как рефлектированное в себя наличное бытие). - И точно так же небытие как момент [всякого] нечто в этом единстве бытия и небытия есть не отсутствие наличного бытия вообще, а иное, и, говоря определеннее, по различению его и бытия оно есть в то же время соотношение сотсутствием своего наличного бытия, бытие-для-иного.

Тем самым в-себе-бытие есть, во-первых, отрицательное соотношение с отсутствием наличного бытия, оно имеет инобытие вовне себя и противоположно ему; поскольку нечто есть в себе, оно лишено инобытия и бытия для иного. Но, во-вторых, оно имеет небытие и в самом себе, ибо оно само есть не-бытие бытия-для-иного.

Но бытие-для-иного есть, во-первых, отрицание простого соотношения бытия с собой, соотношения, которым ближайшим образом должно быть наличное бытие и нечто; поскольку нечто есть в ином или для иного, оно лишено собственного бытия. Но, во-вторых, оно не отсутствие наличного бытия как чистое ничто. Оно отсутствие наличного бытия, указывающее на в-себе-бытие как на свое рефлектированное в себя бытие, как и наоборот, в-себе-бытие указывает на бытие-для-иного.

3. Оба момента суть определения одного и того же, а именно определения [всякого] нечто. Нечто есть в себе, поскольку оно ушло из бытия-для-иного, возвратилось в себя. Но нечто имеет также определение или обстоятельство в себе (an sich) (здесь ударение падает на «в») или в самом себе (an ihm), поскольку это обстоятельство есть в нем (an ihm) внешним образом, есть бытие-для-иного.

Это ведет к некоторому дальнейшему определению. В-себе-бытие и бытие-для-иного прежде всего различны, но то, что нечто имеет то же самое, что́ оно есть в себе (an sich), также и в самом себе (an ihm), и, наоборот, то, что оно есть как бытие-для-иного, оно есть и в себе - в этом состоит тождество в-себе-бытия и бытия-для-иного, согласно определению, что само нечто есть тождество обоих моментов и что они, следовательно, в нем нераздельны. - Формально это тождество получается уже в сфере наличного бытия, но более определенное выражение оно получит при рассмотрении сущности и затем при рассмотрении отношения внутреннего (Innerlichkeit) и внешнего (Äusserlichkeit), а определеннее всего - при рассмотрении идеи как единства понятия и действительности. - Полагают, что словами «в себе» и «внутреннее» высказывают нечто возвышенное; однако то, что́ нечто есть только в себе, есть также только в нем; «в себе» есть лишь абстрактное и, следовательно, внешнее определение. Выражения «в нем ничего нет», «в этом что-то есть» имеют, хотя и смутно, тот смысл, что то, что́ в чем-то есть, принадлежит также и к его в-себе-бытию, к его внутренней, истинной ценности.

Можно отметить, что здесь уясняется смысл вещи-в-себе, которая есть очень простая абстракция, но в продолжение некоторого времени слыла очень важным определением, как бы чем-то изысканным, так же как положение о том, что мы не знаем, каковы вещи в себе, признавалось большой мудростью. - Вещи называются вещами-в-себе, поскольку мы абстрагируемся от всякого бытия-для-иного, т. е. вообще поскольку мы их мыслим без всякого определения, как ничто. В этом смысле нельзя, разумеется, знать, что такое вещь-в-себе. Ибо вопрос: что такое? - требует, чтобы были указаны определения; но так как те вещи, определения которых следовало бы указать, должны быть в то же время вещами-в-себе, т. е. как раз без всякого определения, то в вопрос необдуманно включена невозможность ответить на него или же дают только нелепый ответ на него. - Вещь-в-себе есть то же самое, что то абсолютное, о котором знают только то, что все в нем едино. Мы поэтому знаем очень хорошо, что́ представляют собой эти вещи-в-себе; они, как таковые, не что иное, как лишенные истинности, пустые абстракции. Но что такое поистине вещь-в-себе, что поистине есть в себе, - изложением этого служит логика, причем, однако, под «в-себе» понимается нечто лучшее, чем абстракция, а именно то, что́ нечто есть в своем понятии; но понятие конкретно внутри себя постижимо как понятие вообще и внутри себя познаваемо как определенное и как связь своих определений.

В-себе-бытие имеет своим противостоящим моментом прежде всего бытие-для-иного; но в-себе-бытию противопоставляется также и положенность (Gesetztsein). Это выражение, правда, подразумевает также и бытие-для-иного, но оно определенно разумеет уже происшедший поворот от того, что́ не есть в себе, к тому, что́ есть его в-себе-бытие, в чем оно положительно. В-себе-бытие следует обычно понимать как абстрактный способ выражения понятия; полагание, собственно говоря, относится уже к сфере сущности, объективной рефлексии; основание полагает то, что́ им обосновывается; причина, больше того, производит действие, наличное бытие, самостоятельность которого непосредственно отрицается и смысл которого заключается в том, что оно имеет свою суть (Sache), свое бытие в ином. В сфере бытия наличное бытие происходит только из становления, иначе говоря, вместе с нечто положено иное, вместе с конечным - бесконечное, но конечное не производит бесконечного, не полагает его. В сфере бытия самоопределение (Sichbestimmen) понятия само есть лишь в-себе - и в таком случае оно называется переходом. Рефлектирующие определения бытия, как, например, нечто и иное или конечное и бесконечное, хотя по своему существу и указывают друг на друга, или даны как бытие-для-иного, также считаются как качественные существующими сами по себе; иное есть, конечное считается точно так же непосредственно сущим и пребывающим само по себе, как и бесконечное; их смысл представляется завершенным также и без их иного. Напротив, положительное и отрицательное, причина и действие, хотя они также берутся как изолированно сущие, все же не имеют никакого смысла друг без друга; они сами светятся друг в друге, каждое из них светится в своем ином. - В разных сферах определения и в особенности в развитии изложения, или, точнее, в движении понятия к своему изложению существенно всегда надлежащим образом различать между тем, что́ еще есть в себе, и тем, что́ положено, например определения, как они суть в понятии и каковы они, будучи положенными или сущими-для-иного. Это - различение, относящееся только к диалектическому развитию, различение, которого не знает метафизическое философствование, в том числе и критическая философия; дефиниции метафизики, равно как и ее предпосылки, различения и выводы, имеют целью утверждать и выявлять лишь сущее и притом в-себе-сущее.

В единстве [всякого] нечто с собой бытие-для-иного тождественно со своим «в себе»; в этом случае бытие-для-иного есть в [самом] нечто. Рефлектированная таким образом в себя определенность тем самым есть вновь простое сущее, есть, следовательно, вновь качество - определение.

Итак, что мы имеем? Мы перешли от категории Абсолютного, определенной нами как неопределенное непосредственное, к категории Наличное Бытие. Как мы уже выяснили, всякое определение односторонне. К определению Абсолютного столь же необходимо присоединить и противоположное определение: категория Абсолютного опосредована и определена.

Чем опосредована? Эволюцией мышления, продуктом которой стала эта категория, т.е. здесь речь идет об историческом опосредовании. Нам предстоит провести логическое опосредование этой же категории, что мы уже и начали делать.

Чем определена? Определение есть отрицание (дефиниция есть негация, как заметил еще Спиноза). В предикате «неопределенное» заключено отрицание определенности. Как пишет Гегель,

…неопределенность как раз есть то, что составляет его определенность; ибо неопределенность противоположна определенности; она, стало быть, как противоположное, сама есть нечто определенное или, иначе говоря, отрицательное, и притом чистое, совершенно абстрактное отрицательное.

Но, конечно, можно абстрагироваться также … от … чистого бытия, присоединить также и бытие ко всему тому, от чего мы уже абстрагировались; тогда [по ту сторону абстракции] остается ничто. Можно, затем, если решить забыть о мышлении этого ничто, т. е. о его переходе в бытие, или если бы мы ничего не знали об этом - можно продолжать далее в стиле этого «можно»; а именно можно (слава богу) абстрагироваться также и от этого ничто (сотворение мира и в самом деле есть абстрагирование от ничто), и тогда остается не ничто, ибо как раз от него мы абстрагировались, а мы снова прибыли в бытие. - Эта «возможность» дает внешнюю игру абстрагирования, причем само абстрагирование есть лишь одностороннее дело отрицательного. Сама эта «возможность» подразумевает ближайшим образом, что для нее бытие так же безразлично, как и ничто, и что в какой мере они оба исчезают, в такой же мере они также и возникают; но столь же безразлично, будем ли мы отправляться от действия ничто или от ничто; действие ничто, т. е. голое абстрагирование, есть нечто не более и не менее истинное, чем голое ничто.

Та определенность, которая возникла исторически, не имеет логической формы. Абсолютное определено как бесконечное представление, мы же хотим его определить в форме бесконечного понятия.

Иными словами, Абсолютное определено и опосредовано в процессе своего производства в ходе эволюции мышления, но не определено и не опосредовано мышлением в бесконечных понятиях. Т.е., Абсолютное продолжает пребывать в своем становлении, переходе от религиозно-художественной и научной форм к форме бесконечной динамической логики.

Первое опосредование Абсолютного — Становление, т.е. отрицание Абсолютного. Следующее превращение — отрицание Становления, т.е., отрицание отрицания Абсолютного — Наличное Бытие. Мы, шаг за шагом, переводим в логическую непосредственность и определенность категорию Абсолютного. Сначала непосредственность и определенность Абсолютного дана в его отрицании — в Становлении, теперь же эта непосредственность и определенность выявилась в категории Наличного Бытия, тождественного с категорией Абсолютного. Понятно, что мы еще только в начале, о существовании и понятии Наличного Бытия, как непосредственности Абсолютного, еще нет и речи.

Однако, Наличное Бытие, как, в некотором смысле, тождественная с Абсолютным форма, есть уже определенное Абсолютное, прошедшее фазу Становления и определившееся ею. Эта определенность Абсолютного в форме Наличного Бытия будет теперь пронизывать весь дальнейший процесс развития будущих категорий.

Определенность еще не отделилась от бытия; она, правда, уже больше и не будет отделяться от него, ибо лежащее отныне в основании истинное есть единство небытия с бытием; на нем как на основании получаются все дальнейшие определения.

Отметим, что как результат мы имеем наличное бытие. Но этот результат получен в процессе логического движения. Так что мы имеем два результата: Наличное Бытие, как ставшее в движении, и само движение определения Наличного Бытия из Абсолютного через Становление, т.е. имеем как Наличное Бытие, так и Определенность Наличного Бытия. Иными словами, мы в процессе логического развития получили еще одну категорию — категорию Определенности Наличного Бытия.

Определенность, так самодовлеюще изолированная, как сущая определенность, есть качество - некое совершенно простое, непосредственное. Определенность вообще есть более всеобщее, которое в одинаковой мере может быть также и количественным, равно как и определенным еще далее. Ввиду этой простоты нечего более сказать о качестве как таковом.

Качество есть определенность. Но не всякая определенность — качество.

Но наличное бытие, в котором содержатся как ничто, так и бытие, само является масштабом для односторонности качества как лишь непосредственной или сущей определенности. Качество должно быть положено также и в определении ничто, благодаря чему непосредственная или сущая определенность полагается как некая различенная, рефлектированная определенность, и таким образом, ничто как определенность некоторой определенности есть также некое рефлектированное, некое отрицание. Качество, взятое с той стороны, что оно, будучи различенным, признается сущим, есть реальность; оно же, обремененное некоторым отрицанием, есть отрицание вообще; это - также некоторое качество, но такое, которое признается недостатком и определится в дальнейшем как граница, предел.

Качество, как определенность моментов Наличного Бытия, выступает само в форме этих моментов. Со стороны Бытия Гегель определяет его как Реальность, со стороны Ничто он вводит категорию Отрицание Вообще. Наличное Бытие, таким образом, представляет собой текучесть из реальности в отрицание и из отрицания в реальность. Эти встречные логические потоки категорий образуют категорию Наличного Бытия «в-себе». Отрицание Вообще — предтеча Абсолютного отрицания в сфере Понятия.

Оба суть наличное бытие; но в реальности как качестве с ударением на то, что оно есть сущее, запрятано то обстоятельство, что оно содержит в себе определенность и, следовательно, также и отрицание; реальность признается поэтому чем-то только положительным, из которого исключены отрицание, ограниченность, недостаток. Отрицание, взятое как голый недостаток, было бы то же, что ничто; но оно есть некоторое наличное бытие, некоторое качество, только с ударением на небытие.

Опять камушек в адрес субъективной рефлексии, которая признает за наличным бытием реальность, но упускает заключенное в ней отрицание. В науке ныне принято положение, что природа лишена противоречий, что ее реальности не противоречат друг другу. Однако, только отрицание отделяет одно реальное от другого. Как выражается Гегель:

Снова попутное замечание о различии логики и представления. Бесконечное не есть коробка, в которую погружена реальность, и не есть распыленная в реальности субстанция, не есть самосознание, критикуемое Марксом, «вычитавшим» такое у Гегеля. Точнее:

Истинное понятие бесконечного и его абсолютное единство - то понятие, к которому мы придем позднее, - нельзя понимать как умерение, взаимное ограничение или смешение; это - поверхностное, остающееся неопределенно туманным соотношение, которым может удовлетворяться лишь чуждое понятию представление.

Реальность, лишенная отрицания, есть темнота, где все кошки серы:

Реальность, как определенное качество, выведенное за пределы его определенности, перестает быть реальностью; оно превращается в абстрактное бытие; бог [или природа — МИБ] как чисто реальное во всем реальном или как совокупность всех реальностей есть то же самое лишенное определения и содержания, что и пустое абсолютное, в котором все есть одно.

Если же, напротив, брать реальность [природу] в ее определенности, то ввиду того, что она по существу содержит в себе моменты отрицательного, совокупность всех реальностей оказывается также совокупностью всех отрицаний, совокупностью всех противоречий;

Качество есть определенность, а определенность есть отрицание, положенное как утвердительное:

Определенность есть отрицание, положенное как утвердительное, - это и есть положение Спинозы: Omnis determinatioest negatio (всякое определение есть отрицание). Это положение имеет бесконечную важность

Еще ремарка из Спинозы:

…согласно дефиниции, даваемой Спинозой, бесконечность чего-либо есть его утверждение.

В сфере Сущности отношения реальности и отрицания получат дальнейшее определение:

Отрицание непосредственно противостоит реальности; в дальнейшем, в сфере собственно рефлектированных определений, оно противопоставляется положительному, которое есть рефлектирующая на отрицание реальность, - реальность, в которой как бы светится то отрицательное, которое в реальности как таковой еще запрятано.

Здесь, в моем блоге, публикую переведенное мной.

* * *

Объективная логика: учение о бытии

Определенное бытие (качество)

Примечание об обозначениях:

курсивом обозначены категории из философии Гегеля (например, бытие , ничто , становление );

полужирным обозначены категории из философии Гегеля, при их первом использовании;

подчеркиванием обозначено логическое ударение.

Это не единственная возможная схема обозначений. Можно было обозначать категории из философии Гегеля с помощью заглавных букв, а логическое ударение с помощью курсива, как это сделано в английской версии статьи, однако подобная схема обозначений не является общепринятой для русского языка (где с заглавной буквы пишут только первое слово в предложении, и никогда - слова внутри предложения).

Бытие

А. Бытие

Б. Ничто

Ничто , более точно, чистое ничто, "есть простое равенство с самим собой, полная пустота, отсутствие какой-либо определенности или содержания". Таким образом,ничто идентично бытию , за исключением того, что думают, что бытие является полной противоположностью этого ничто . Следовательно, различие между бытием иничто не задано их внутренней природой, а постулируется самим мыслящим субъектом .

В. Становление

Чистое бытие и чистое ничто являются одним и тем же, однако при этом полностью отличаются друг от друга. Это противоречие разрешается с помощью их немедленного исчезновения и перехода, одного в другое. Возникающее при этом движение, называемое становлением , принимает форму подавляющих друг другавозникновения бытия и исчезновения бытия .

Определенное бытие

А. Наличное бытие

Переход между становлением и а) наличным бытием (определенным-бытием-самим-по-себе) достигается с помощью снятия . Этот термин - традиционный русский перевод для немецкого слова aufheben - означает момент развития, "в котором соединены как отрицание, так и сохранение, утверждение" (Маркс, Карл. Экономико-философские рукописи 1844 года). Гегель утверждает, что снятие - одно из самых важных понятий в философии. Бытие и ничто были полными противоположностями, внутренне единство которых нуждалось в том, чтобы его выразили, или опосредовали , чем-то третьим: становлением . После достижения становления с помощью опосредования, их (т.е. бытия и ничто ) единство становится непосредственным . Противопоставлению бытия и ничто , все еще выживающему в становлении , пришел конец. С новой точки зрения - с точки зрения непосредственности, становление превращается в наличное бытие , в котором бытие и ничто уже не являются отдельными понятиями, но необходимо связанными "моментами", которые наличное бытие сохранило внутри себя. Снятие, таким образом, является завершением логического процесса, но одновременно начинает его с новой точки зрения .

Как моменты определенного бытия , бытие и ничто приобретают новую форму - форму аспектов б) качества . Внутри качества , бытие выходит на первый план, и, как икачество , является реальностью ; ничто , или небытие , уходит на задний план и скрывается в фоне бытия , и служит только для того, чтобы отделить какое-либо частноебытие от других, и, делая это, ничто становится отрицанием в наиболее общем виде , т.е. качество становится формой отсутствия чего-либо. Качество , таким образом, содержит как то, чем определенное бытие является , так и то, чем оно не является , что с самого начало и делало его (т.е. определенное бытие ) тем, что было чем-тоопределенным . Внутри качества , тем не менее, реальность и отрицание все еще являются отдельными друг от друга, все еще опосредованы , точно так же, как бытие и ничто были когда-то опосредованы в становлении . Взятые в их единстве, в их непосредственности, как произойдет при еще одном снятии, они становятся теперь моментами какого-либо в) нечто .

Нечто является первым случаем в "Науке логики", когда происходит "отрицание отрицания". Первое отрицание, отрицание в самом общем виде, есть просто то, чемопределенное бытие не является. Гегель называет это "абстрактным отрицанием". Когда это отрицание отрицается, что называется "абсолютным отрицанием", то то, чемопределенное бытие является, уже более не зависит от того, чем оно является не для целей определения себя самого, но вместо этого становится действительным частнымнечто в своем частном проявлении: бытие-внутри-себя . Отрицание этого (чего именно? нужно прояснить; предположительно - отрицание первого нечто ); то, чем оно не является, теперь "отрезано" от него (от чего? нужно прояснить; предположительно - от первого нечто ) и становится другим нечто , которое, с точки зрения первогонечто , является г) другим в самом общем виде. В конце, точно так же как становление опосредовало бытие и ничто , изменение теперь опосредует нечто и другого .

Б. Конечность

а) Нечто и другое являются отдельными друг от друга, но каждый из них содержит, внутри себя, как моменты, их прежнее единство, которое у них было в определенном бытии . Эти моменты теперь появляются вновь как бытие-в-себе , т.е. какое-либо нечто нечто только до тех пор, пока онопротивопоставлено другому ; и бытие-для-другого , т.е. какое-либо нечто , которое является каким-либо частным нечто только до тех пор, пока оно находится в каком-либо отношении с другим . (Взгляд Гегеля в этом отношении противоположен Кантовскому ноумену , непознаваемой "вещи в себе": бытие-в-себе , изолированное отбытия-для-другого , не является ничем, кроме пустой абстракции, и спрашивать, чем оно является - значит задавать вопрос, который сформулирован так, что на него невозможно ответить .)

Нечто уже не является каким-либо изолированным нечто , но находится как в позитивном, так и в негативном отношении с другим . Это отношение, тем не менее, отражается обратно на это нечто как изолированное (нужно прояснить: слово "изолированное" относится к тому, что отражается на нечто , или к самому нечто ), т.е. какв-себе (нужно прояснить), и делает его еще более определенным. Чем нечто является в противопоставлении к другому , есть его (этого нечто ) б) определенность ; чемнечто является в отношении к другому есть его (этого нечто ) конституция .

Момент, когда нечто перестает быть собой и становится другим , есть предел этого нечто . Этот предел также разделяется другим этого нечто , которое само является каким-либо нечто и отличается от первого нечто только тем, что оно находится по другую сторону предела . Таким образом, именно с помощью их общих пределов ,нечто и другое опосредованы один с помощью другого, и взаимно определяют друг у друга, их внутренние качества .

С точки зрения предела , нечто является каким-либо частным нечто только до тех пор, пока оно не является чем-то еще. Это означает, что самоопределенность этогонечто является только относительной и полностью зависимой от того, что оно не является тем, чем оно не должно являться, чтобы быть. Таким образом, это нечто является лишь временным, и содержит в себе свое собственное прекращение бытия внутри себя, и является в) конечным , т.е. обреченным рано или поздно прекратить свое бытие . Для конечных вещей, "час их возникновения есть в то же время час их исчезновения" . На этой границе (нужно прояснить: там, где нечто содержит свое собственное прекращение бытия ? или когда нечто исчезает? или когда нечто перестает быть отдельным от другого ?) (и почему при исчезновении нечто , предел забирается внутрь того нечто , которое исчезло, а не внутрь другого , которое осталось - видимо потому что нечто и другое соединяются), предел перестает играть свою опосредующую роль между нечто и другим , т.е. отрицается, и забирается обратно в одно / единство с другим - бытие-внутри-себя - у нечто , и превращается вограничение для этого нечто , т.е. в границу, вне которой это нечто перестанет существовать . Обратная сторона этого, тем не менее, в том, что предел также забирает с собой отрицание этого нечто (т.е. другого) , когда этот предел забирается обратно в нечто , и это отрицание является другим (для исходного нечто ), но теперь расположенным внутри этого нечто и наделенным ролью определения для самого этого нечто . В условиях, когда на нечто действует его собственное ограничение, токачество , которое с самого начала определяло нечто , становится другим для себя самого ; оно уже не просто является тем качеством , но должно быть тем качеством .Ограничение и обязанность являются соединенными друг с другом, противоречащими друг другу моментами конечного .

Снятие происходит еще раз. Ограничение и обязанность указывают "вне" этого конечного нечто , одно негативно и другое позитивно. Это "вне", в котором они объединяются, есть бесконечность .

Примечания

Hegel (1969), §93

Hegel (1969), §132 . www.marxists.org. Проверено 23 июня 2016.

Hegel (1969), §133 . www.marxists.org. Проверено 23 июня 2016.

Hegel (1969), §179 . www.marxists.org. Проверено 23 июня 2016.

Hegel (1969), §184-§187 . www.marxists.org. Проверено 23 июня 2016.

Hegel (1969), §195-§198 . www.marxists.org. Проверено 23 июня 2016.

В результате снятия становления получили наличное бытие. Наличное - это то, что есть налицо, наличное, иногда говорят - насущное, "хлеб насущный" (кстати, интересно бы разобрать этимологию этого слова - "насущный").
Это наличное бытие есть - как бытие, то есть - если оно есть , то это - бытие. Но, кроме бытия, в нем должно присутствовать и "ничто", и оно тоже есть - только называется небытие . И вот эту разницу между "ничто" и "небытием" в наличном бытии необходимо понять.

Наличное бытие - это то, что есть налицо, значит небытие - это то, что скрыто, что не налично. Тут довольно простая связка противоположностей - "наличное бытие - не бытие"". Можно представить себе, что вы увидели предмет в первый раз в своей жизни, издалека, и вот то, что вы увидели - наличное бытие, вы ещё не знаете ничего о нём - ни его предназначение, ни свойств, ни качеств, ни вкуса, запаха, веса - только зрительный образ. Первый образ, который вы начинаете анализировать, постигая его небытие.
Небытие - это какая то определенность предмета, явления.

Вообще, это звучит так - Небытие, принятое в бытие так что конкретное целое имеет форму бытия, называется определенностью.

Сложно довольно таки.
Ну, к примеру - если изучаем асфальтированную дорогу, то асфальтированная - это и есть определенность дороги. Умный человек - его определенность - ум, деревянный пол - деревянный его определенность и тд.

Чтобы познать наличное бытие, необходимо изучить его определенности.
Далее цитата из "Социальная диалектика" автор - Попов М.В.
такая определенность, которая берется изолированно, сама по
себе, называется качеством. Иногда люди с апломбом пишут, что
пользовались качественным анализом, но это означает лишь, что
они пользовались самым простым, самым примитивным
инструментом, хотя и совершенно необходимым. Если
исследование проходило только на качественном уровне, то не
только до сущности, но даже до количества не дошли, а ведь
количество, как отмечал Гегель, – это более глубоко понятое
качество.

То есть - определённости предмета или явления - это его качественные показатели.
Идём дальше, рассматриваем качество. Качество - есть, следовательно оно бытие, наличное бытие. А раз есть бытие, то должно быть и "ничто", что и следует рассмотреть.
Рассматривать можно ничто по отношению к бытию, а можно и бытие по отношению к ничто. Точнее - нужно рассматривать и так, и эдак и получим два определения.

Качество, взятое как бытие в противоположность ничто, называется реальностью.
А качество, взятое как ничто в противоположность бытию, называется отрицанием.

Тут можно привести в пример два высказывания - "он хороший" и "он не плохой". Вроде бы - говорится об одном и том же качестве человека - он не плохой, он хороший, но одно выражено через бытие, а другое - через ничто. То есть - через реальность и через отрицание соответственно. Хотя приятнее, когда говорят - "он хороший", чем когда "он не плохой", но тут необходимо добавлять другие определенности, качества, конкретизирующие в чём хороший, в чем неплохой - в целом или в частностях, сейчас не об этом.
Сейчас о том, что не нужно путать в логике реальность и отрицание.
Реальность - это выражение того, что есть. Отрицание - это выражение того, что есть через то, чего нет. Хотя - часто приходят к определению того, что есть в реальности через отрицание - через то, чего нет в реальности. К примеру - да, он не толстый, он - худой или наоборот - нет, он толстый, а не худой.
Опять ничего сложного, всё это - простые законы логики.

Теперь беремся за рассмотрение реальности и отрицания как двух сторон определенности.
Реальность - есть, следовательно она - бытие, наличное бытие (другого у нас пока нет). Раз она бытие, то содержит в себе ничто, отрицание . Значит - отрицание тоже есть, и тоже - бытие. Также и отрицание - есть, значит оно бытие, наличное бытие и содержит в себе реальность.
Различие между отрицанием и реальностью снимается, так как они оба являются наличным бытием, и заодно снимается различие между определенностью и наличным бытием , так как и отрицание и реальность - есть, они есть - наличное бытие.
Нет отдельно реальности, нет отдельно отрицания от наличного бытия и нет отдельно определенности от наличного бытия. Все различия сняты.
Раз нет отдельно определённости от наличного бытия, то получаем
определённое наличное бытие .
Тот же "деревянный пол" - это уже определённое наличное бытие и о том, какие сюрпризы есть в этом определённом наличном бытии - в следующий раз.

В наличном бытии

a) как таковом следует прежде всего различать его определенность

b) как качество . Последнее же следует брать и в одном, и в другом определении наличного бытия, как реальность и как отрицание . Но в этих определенностях наличное бытие также и рефлектировано в себя, и положенное как таковое оно есть

c) нечто , налично сущее.

А) Наличное бытие вообще

Из становления происходит наличное бытие. Наличное бытие есть простая единость бытия и ничто. Из-за этой простоты оно имеет форму некоего непосредственного . Его опосредствование, становление, лежит позади него; оно сняло себя, и наличное бытие представляется поэтому некиим первым, из которого исходят. Оно выступает прежде всего в одностороннем определении бытия ; другое содержащееся в нем определение, ничто , равным образом проявится в нем, проявится в противоположность первому.

Оно есть не голое бытие, а наличное бытие ; взятое этимологически, Dasein означает бытие в известном месте ; но представление о пространстве здесь не приложимо. Наличное бытие есть вообще по своему становлению бытие с некоторым небытием , так что это небытие принято в простое единство с бытием. Небытие , принятое в бытие, таким образом, что конкретное целое имеет форму бытия, непосредственности, составляет определенность как таковую.

Это целое имеет равным образом форму т. е. определенность бытия, ибо бытие равным образом явило себя в становлении имеющим характер всего лишь момента, представляющим собой некое снятое, отрицательно-определенное (24а); но таково оно для нас, в нашей рефлексии ; оно еще не положено в себе самом. Определенность же наличного бытия как таковая есть положенная определенность, на что указывает также и выражение «наличное бытие ». - Следует всегда строго различать между тем, что есть для нас, и тем, что положено; лишь то, что положено в известном понятии, входит в развертывающее рассмотрение его, в состав его содержания. Определенность же, еще не положенная в нем самом - все равно, касается ли она природы самого понятия или она есть внешнее сравнение, - принадлежит нашей рефлексии; обращение внимания читателя на определенность последнего рода может лишь служить к уяснению того пути, который представится нам в самом ходе развития понятия, или же являться предварительным намеком на этот путь. Что целое, единство бытия и ничто, имеет одностороннюю определенность бытия, - это является внешней рефлексией. В отрицании же, в нечто и другом и т. д. эта односторонняя определенность дойдет до того, чтобы выступить как положенная . - Мы должны были здесь обратить внимание на это различие; но давать отчет обо всем, что рефлексия может позволить себе заметить, не следует, ибо это привело бы к пространности изложения, к предвосхищению того, что должно получиться в самом предмете. Если такого рода рефлексии могут служить к облегчению обозревания и тем самым и понимания, то они, однако, также влекут за собой ту невыгоду, что они выглядят неоправданными утверждениями, основаниями и основами последующего. Не следует поэтому придавать им большее значение, чем то, которое они должны иметь, и надлежит отличать их от того, что составляет момент в дальнейшем ходе развития самого предмета.

Наличное бытие соответствует бытию предшествующей сферы; однако, бытие есть неопределенное, в нем вследствие этого не получается никаких определений. Наличное же бытие есть некоторое определенное бытие, некоторое конкретное ; поэтому в нем сразу же открываются несколько определений, различные отношения его моментов.

B) Качество

Ввиду непосредственности, в которой бытие и ничто едины в наличном бытии, они не выходят за пределы друг друга; сколь далеко наличное бытие есть сущее, столь же далеко оно есть небытие, определено. Бытие не есть всеобщее , определенность не есть особенное . Определенность еще не отделилась от бытия ; она, правда, уже больше и не будет отделяться от него, ибо лежащее отныне в основании истинное есть единство небытия с бытием; на нем как на основании получаются все дальнейшие определения. Но здесь то соотношение, в котором определенность находится с бытием, есть непосредственное единство обоих, так что еще не положено никакого различения между ними.

Определенность, так самодовлеюще (für sich) изолированная, как сущая определенность, есть качество - некое совершенно простое, непосредственное. Определенность вообще есть более всеобщее, которое в одинаковой мере может быть также и количественным, равно как и определенным еще далее. Ввиду этой простоты нечего более сказать о качестве как таковом.

Но наличное бытие, в котором содержатся как ничто, так и бытие, само является масштабом для односторонности качества как лишь непосредственной или сущей определенности. Качество должно быть положено также и в определении ничто, благодаря чему непосредственная или сущая определенность полагается как некая различенная, рефлектированная определенность, и таким образом, ничто как определенность некоторой определенности есть также некое рефлектированное, некое отрицание . Качество, взятое с той стороны, что оно, будучи различенным, признается сущим , есть реальность ; оно же, обремененное некоторым отрицанием, есть отрицание вообще; это - также некоторое качество, но такое, которое признается недостатком и определится в дальнейшем как граница, предел.

Оба суть наличное бытие; но в реальности как качестве с ударением на то, что оно есть сущее , запрятано то обстоятельство, что оно содержит в себе определенность и, следовательно, также и отрицание; реальность признается поэтому чем-то только положительным, из которого исключены отрицание, ограниченность, недостаток. Отрицание, взятое как голый недостаток, было бы то же, что ничто; но оно есть некоторое наличное бытие, некоторое качество, только с ударением на небытие.

Примечание. [Реальность и отрицание]

Реальность может показаться словом, имеющим разнообразные значения, так как оно употребляется для выражения разных и даже противоположных определений. В философском смысле говорят, например, об исключительно эмпирической реальности, как о лишенном ценности существовании (Dasein). Но когда говорят о мыслях, понятиях, теориях, что они лишены реальности , то это означает, что они не обладают действительностью , хотя в себе или в понятии идея, например, платоновской республики может, дескать, быть истинной. Здесь не отрицается за идеей ее ценность, и оставляют стоять наряду с реальностью также и ее. Но сравнительно с так называемыми голыми идеями, с голыми понятиями, реальное признается единственно истинным. - Смысл, в котором внешнему существованию приписывается решение вопроса об истинности некоторого содержания, столь же односторонен, как односторонни те, которые представляют себе, что для идеи, сущности или даже внутреннего чувства безразлично внешнее существование (Dasein), и которые даже считают, что они тем превосходнее, чем более они отдалены от реальности.

По поводу выражения «реальность» мы должны коснуться прежнего метафизического понятия бога , которое преимущественно клали в основание так называемого онтологического доказательства бытия божия. Бог определялся как совокупность всех реальностей , и об этой совокупности говорилось, что она не заключает в себе противоречия, что ни одна из реальностей не упраздняет другую; ибо реальность следует понимать лишь как некоторое совершенство, как некое утвердительное , не содержащее в себе никакого отрицания. Реальности, стало быть, не противоположны и не противоречат друг другу.

Выставляющие это понятие реальности предполагают, что она остается еще и тогда, когда мы отмыслим всякое отрицание; но, отмыслив отрицание, мы тем самым упраздняем всякую определенность реальности. Реальность есть качество, наличное бытие; тем самым она содержит в себе момент отрицательного, и лишь благодаря этому она есть то определенное, которое она есть. В так называемом эминентном (25) смысле или как бесконечная - в обычном значении этого слова - т. е. в том смысле, в котором ее якобы следует понимать, она расширяется до неопределенности и теряет свое значение. Божественная благость, утверждали, не есть благость в обычном смысле, а в эминентном; она не отлична от правосудия, а умеряется (лейбницевское примиряющее выражение), ею, равно как и, наоборот, правосудие умеряется благостью; таким образом, благость уже перестает быть благостью и правосудие - правосудием. Могущество бога, говорят, умеряется его мудростью, но, таким образом, оно уже не могущество как таковое, ибо оно подчинено мудрости; мудрость бога, утверждают, расширяется до могущества, но, таким образом, она исчезает как определяющая цель и меру мудрость. Истинное понятие бесконечного и его абсолютное единство - то понятие, к которому мы придем позднее, - нельзя понимать как умерение, взаимное ограничение или смешение ; это - поверхностное, остающееся неопределенно туманным соотношение, которым может удовлетворяться лишь чуждое понятию представление. Реальность, как ее берут в вышеуказанной дефиниции бога, т. е. реальность как определенное качество, выведенное за пределы его определенности, перестает быть реальностью; оно превращается в абстрактное бытие; бог как чисто реальное во всем реальном или как совокупность всех реальностей есть то же самое лишенное определения и содержания, что и пустое абсолютное, в котором все есть одно.

Если же, напротив, брать реальность в ее определенности, то ввиду того, что она по существу содержит в себе момент отрицательного, совокупность всех реальностей оказывается также совокупностью всех отрицаний, совокупностью всех противоречий; она, скажем примерно, превращается в абсолютное могущество , в котором все определенное поглощается; но так как само оно существует лишь постольку, поскольку оно имеет рядом с собою нечто еще не упраздненное им, то, когда его мыслят расширенным до осуществленного, беспредельного могущества, оно превращается в абстрактное ничто. То реальное во всяком реальном, бытие во всяком наличном бытии , которое якобы выражает понятие бога, есть не что иное, как абстрактное бытие, есть то же самое, что и ничто.

Определенность есть отрицание, положенное как утвердительное, - это и есть положение Спинозы: Omnis determinatio est negatio (всякое определение есть отрицание) (26). Это положение имеет бесконечную важность; только следует сказать, что отрицание как таковое есть бесформенная абстракция. Но не следует обвинять спекулятивную философию в том, что для нее отрицание или ничто есть последнее слово; оно является для нее столь же мало последним словом, как и реальность - последней истиной.

Необходимым выводом из положения, гласящего, что определенность есть отрицание, является единство спинозовской субстанции или существование лишь одной субстанции. Мышление и бытие или протяжение, эти два определения, которые Спиноза именно имеет перед собою, он должен был слить воедино (in Eins setzen) в этом единстве, ибо как определенные реальности они суть отрицания, бесконечность которых есть их единство; согласно дефиниции, даваемой Спинозой, о чем будет сказано далее, бесконечность чего-либо есть его утверждение. Он поэтому их понимал как атрибуты, т. е. как такие, которые не обладают особым существованием, бытием в себе и для себя, а имеют бытие лишь как снятые, как моменты; или, правильнее сказать, они для него даже и не моменты, ибо субстанция совершенно лишена определений в самой себе, а атрибуты, равно как и модусы, суть различения, делаемые внешним рассудком. - Это положение точно так же не допускает субстанциальности индивидуумов. Индивидуум есть соотношение с собою благодаря тому, что он ставит границы всему другому; но эти границы суть тем самым также и границы его самого, суть соотношения с другим; он не имеет своего наличного бытия в самом себе. Индивидуум, правда, есть нечто большее , чем только всесторонне ограниченное, но это «большое» принадлежит другой сфере понятия; в метафизике бытия он есть некое всецело определенное; и против того, чтобы нечто подобное, чтобы конечное как таковое существовало в себе и для себя, выступает, предъявляя свои права, определенность именно как отрицание и увлекает его в то же отрицательное движение рассудка, которое заставляет все исчезать в абстрактном единстве, в субстанции.

Отрицание непосредственно противостоит реальности; в дальнейшем, в сфере собственно рефлектированных определений, оно противопоставляется положительному , которое есть рефлектирующая на отрицание реальность, - реальность, в которой как бы светится то отрицательное, которое в реальности как таковой еще запрятано.

Качество есть преимущественно лишь с той стороны свойство , с какой оно в некотором внешнем соотношении показывает себя имманентным определением . Под свойствами, например, трав понимают определения, которые не только вообще свойственны некоторому нечто, а свойственны ему как раз постольку, поскольку это нечто через них своеобразно сохраняет себя в отношении к другим нечто, не дает внутри себя воли чужим положенным в нем воздействиям, а само показывает в другом силу своих собственных определений, хотя оно и не отстраняет от себя этого другого. Напротив, таких более покоящихся определенностей, как, например, фигура, внешний вид, не называют свойствами, впрочем, и не качествами, поскольку их представляют себе изменчивыми, не тождественными с бытием .

Qualierung (качествование) или Inqualierung (вкачествование) - специфическое выражение философии Якова Беме , философии, проникающей вглубь, но в смутную глубь, - означает движение некоторого качества (кислого, терпкого, огненного качества и т. д.) в самом себе, поскольку оно в своей отрицательной природе (в своей Qual (27), муке) выделяется из другого и укрепляется, поскольку оно вообще есть свое собственное беспокойство в самом себе, в соответствии с которым оно порождает и сохраняет себя лишь в борьбе.

С) Нечто

В наличном бытии мы различили его определенность, как качество; в последнем, как налично сущем, есть различие, - различие реальности и отрицания. Насколько эти различия имеются в наличном бытии, настолько же они вместе с тем ничтожны и сняты. Реальность сама содержит в себе отрицание, есть наличное, а не неопределенное, абстрактное бытие. И точно так же отрицание есть наличное бытие; оно - не то ничто, которое должно было оставаться абстрактным, а оно здесь положено, как оно есть в себе, как сущее, принадлежащее к наличному бытию. Таким образом, качество вообще не отделено от наличного бытия, которое есть лишь определенное, качественное бытие.

Это снятие различения есть больше, чем голый отказ от него и внешнее новое отбрасывание его или простой возврат к простому началу, к наличному бытию как таковому. Различие не может быть отброшено, ибо оно есть . Следовательно, фактически имеющимся оказывается наличное бытие вообще, различие в нем, и снятие этого различия; не наличное бытие, лишенное различий, как вначале, а наличное бытие как снова равное самому себе благодаря снятию различия , как простота наличного бытия, опосредствованная этим снятием. Эта снятость различия есть собственная определенность наличного бытия. Таким образом, оно есть внутри-себя-бытие ; наличное бытие есть налично сущее, нечто .

Нечто есть первое отрицание отрицания как простое сущее соотношение с собою. Наличное бытие, жизнь, мышление и т. д. существенно определяются в налично сущее , живое , мыслящее (в «я») и т. д. Это определение имеет величайшую важность: благодаря ему не останавливаются, как на всеобщностях, на наличном бытии, жизни, мышлении и т. д.; не останавливаются также и на божестве (вместо бога). Представление справедливо считает нечто некоторым реальным . Однако нечто есть еще очень поверхностное определение, подобно тому, как реальность и отрицание , наличное бытие и его определенность, хотя уже более не суть пустые бытие и ничто, все же суть совершенно абстрактные определения. Вследствие этого они и являются самыми ходячими выражениями, и философски необразованная рефлексия чаще всего пользуется ими, вливает в них свои различения и мнит, что в них она обладает чем-то вполне хорошо и твердо определенным. - Отрицание отрицания есть как нечто лишь начало субъекта, - внутри-себя-бытие, пока что лишь совершенно неопределенное. Оно определяет себя в дальнейшем прежде всего как сущее для себя, затем продолжает определять себя и далее до тех пор, пока оно не получит впервые в понятии конкретную напряженность субъекта. В основании всех этих определений лежит отрицательное единство с собою. Но при этом следует различать между отрицанием как первым , как отрицанием вообще , и вторым, отрицанием отрицания, которое есть конкретная, абсолютная отрицательность, точно так же, как первое отрицание есть, напротив, лишь абстрактная отрицательность.

Нечто есть сущее как отрицание отрицания; ибо последнее есть восстановление простого соотношения с собою; но тем самым нечто есть точно так же и опосредствование себя с самим собою . Уже в простоте [категории] нечто, а затем еще определеннее в для-себя-бытии, субъекте и т. д. имеется опосредствование себя с самим собою; оно имеется уже и в становлении, но в нем оно есть лишь совершенно абстрактное опосредствование. В нечто опосредствование с собою положено , поскольку нечто определено как простое тождественное . - Можно обратить внимание читателя на присутствие опосредствования вообще в противовес утверждению о якобы голой непосредственности знания, в которой опосредствования якобы совершенно нет; но в дальнейшем нет нужды обращать особенное внимание читателя на момент опосредствования, ибо он находится везде и повсюду, в каждом понятии.

Это опосредствование с собою, которым нечто является в себе , взятое лишь как отрицание отрицания, не имеет своими сторонами каких-либо конкретных определений; таким образом, оно сжимается в простое единство, которое есть бытие . Нечто есть , и оно ведь есть также и налично сущее; оно, далее, есть в себе также и становление , которое, однако, уже более не имеет своими моментами только бытие и ничто. Один из них - бытие - есть теперь наличное бытие и, далее, налично сущее; второй есть также некое налично сущее , но определенное как отрицание нечто (Negatives des Etwas), - как другое . Нечто как становление есть переход, моменты которого сами суть нечто и который поэтому есть изменение , - есть ставшее уже конкретным становление. - Но нечто изменяется сначала лишь в своем понятии; оно, таким образом, еще не положено как опосредствующее и опосредствованное; пока что оно положено, как просто сохраняющее себя в своем соотношении с собою, а отрицание его - как некоторое также качественное, как только некоторое другое вообще.

В. Конечность

a) Нечто и другое; они ближайшим образом равнодушны друг к другу; другое есть тоже некоторое непосредственно налично сущее, некоторое нечто; отрицание, таким образом, имеет место вне их обоих. Нечто есть в себе в противоположность к своему бытию-для-другого . Но определенность принадлежит также и к его «в себе » и есть

b) его определение , переходящее также в характер (Beschaffenheit), который, будучи тождественным с первым, составляет имманентное и вместе с тем подвергшееся отрицанию бытие-для-другого, составляет границу нечто, которая

c) есть имманентное определение самого нечто, и последнее есть, следовательно, конечное .

В первом отделе, в котором мы рассматривали наличное бытие вообще, последнее как взятое в начальной стадии рассмотрения, имело определение сущего . Моменты его развития, качество и нечто, суть поэтому также утвердительные определения. Напротив, в этом отделе развивается заключающееся в наличном бытии отрицательное определение, которое там еще было только отрицанием вообще, первым отрицанием, а теперь определилось далее до внутри-себя-бытия нечто, до отрицания отрицания.