Переопубликовал интервью с великим ученым, этнологом, этнографом, географом и историком со Львом Николаевичем Гумилевым . Принимая во внимание высокую степень общественного интереса к личности Льва Гумилева представляем вниманию читателей данный материал без изменений.
Бывают люди поразительной судьбы. Сразу не скажешь — трагической или, в конечном счете, счастливейшей.
Лев Николаевич ГУМИЛЕВ— человек такой пронзительной судьбы. Его отец — известный поэт Николай Гумилев был расстрелян чекистами якобы как участник контрреволюционного заговора. Мать — Анна Андреевна Ахматова … Сам Лев Гумилев прошел сквозь все жернова ГУЛАГа, но выжил. Стал историком мировой величины.
Лев Гумилёв с родителями — Н. С. Гумилёвым и А. А. Ахматовой.
У Гумилёва-историка две вершины. Первая — это знаменитая книга «Древние тюрки», которую он начал писать еще в 35-м году. И продолжал работать над нею в лагерях — в уме, главу за главой, оттачивая стиль этой очень умной книги. Ей Гумилев отдал тридцать лет жизни.
Тюркология не знает и, видимо, еще очень долго не будет знать подобного фундаментального труда. Удивительно, что язык этой тяжеленной монографии такой ясный, поэтичный, что завидовали поэты. Вот хотя бы названия отдельных глав: «Потомки волчицы», «За кулисами», «Клин вбит», «Унижение ханов», «Сердце державы», «Сила милосердия», «Десять стрел», «Умиротворение»… .
Вторая вершина, и тоже мирового масштаба — «Этногенез и биосфера Земли». Не знаю, с чем можно сравнить эту книгу. Взрывную ее мощь можно, наверное, сопоставить лишь с «теорией относительности» Альберта Эйнштейна.
Однако история — не физика. Историки не сразу приняли книгу. Гумилева травили известнейшие отечественные академики и профессора. И до Якутии докатывались валы травли. Докатывались, но глохли, ибо якутские этнографы были воспитаны ленинградцами, и очень тесно связаны с ними. А ленинградцы стойко, хоть и молча, защищали Гумилева.
Август Муран (Иван Ефимов) — студент Ленинградского университета. Не так давно в Якутском издательстве вышел его первый сборник стихов — «В переулках судьбы».
Беседа Мурана с Гумилевым неожиданна своей полной откровенностью и многим покажется непривычной. Но это честная беседа. Лев Гумилев всегда говорил правду, никогда не подлаживался под конъюнктуру. Сейчас, в пору гласности, вполне возможной стала публикация ее без каких-либо купюр. Другое дело — согласятся ли читатели с его беспощадными оценками и выводами. Но плюрализм — это разность мнений. Так давайте же учиться слушать нечто другое, не укладывающееся в наши затвердевшие от времени представления.
Иван НИКОЛАЕВ
Август Муран: Лев Николаевич, в Якутии хорошо, известны ваши книги «Древние тюрки», «Хунну», «Открытие Хазарии», «Этногенез и биосфера Земли». Недавно в №№ 3, 4 «Невы» за 1988 г. я прочитал вашу статью «Апокрифический диалог » — о татаро-монгольском нашествии.
Л. Гумилев: А было ли нашествие? Отряд в 30 тысяч всадников прошел через Рязань и ушёл.
А. М.: А как могли 30 тысяч воинов покорить Русь?
Л. Г.: Не могли. На Руси было полмиллиона ополченцев, и 100 тысяч профессиональных воинов. Это данные Каргалова (Каргалов В. В. Монголо-татарское нашествие на Русь. — М.: Просвещение, 1966. Ч Создатели сайта). Я считаю, что русские княжества вошли в Золотую Орду добровольно. А почему — я уже писал.
А. М.: А как же Евпатнй Коловрат? Его борьба с монголо-татарами? Исторический летописный плач по Рязанской земле?
Л. Г.: Рязань была связана с половцами договором, направленным против монголов. И ее постигла участь разгромленных половцев. И разве не примечательно, что всего 2700 воинов Коловрата остановили все войско Батыя?
А. М.: А как же разорение Киева? Летописи свидетельствуют о том, что Киев обложило такое огромное войско, что ничего не было слышно от рева верблюдов.
Л. Г.: Киев разоряли четыре раза. Первый раз его разорил Андрей Боголюбский в 1165 году. Второй раз в январе 1203 года он был разрушен князем Рюриком Ростиславовичем Смоленским. По диспозиции, составленной для него Игорем Святославовичем, князем Черниговским. Тем самым, героем «Слова о полку Игореве». Третий раз — в 1235 году князем Изяславом Черниговским. Когда же пришел Батый, Киев уже был в руинах после трех нашествий. А князь Михаил бежал в Польшу, оставив, за себя воеводу.
А. М.: Как вы относитесь к книге Олжаса Сулейменова «Аз и Я» и как оцениваете ее научную значимость?
Л. Г.: Я был другом его отца, Омара Сулейменова, который открыл Джезказганское месторождение меди. Мы с ним лежали на одних нарах в лагере в Норильске. Омар был моим большим другом. Поэтому я отказался писать разгромную рецензию на книгу Олжаса Сулейменова, хотя лично я считаю, что научная ценность «Аз и Я» невелика. Скажите, могли бы вы убить сына своего друга?
А. М.: Нет. Я вообще не смог бы убить никого.
Л. Г.: Я — тоже тюрк и по тюркским обычаям тоже не могу. Но, бывают случаи, когда врагов надо убивать. (А Олжас, к тому же, отказывается от отца!). О.Сулейменов пишет, что мамелюки — это кыпчаки. В четырнадцатом веке черкесы вытеснили кыпчаков. Поэтому я считаю, что мамелюки не были кыпчаками.
А. М.: То, что мамелюки это кыпчаки, определили по последнему изображению кыпчакской тамги на перстнях, когда раскопали французские наполеоновские могилы около г. Москвы. Это по книге О.Сулейменова.
Л. Г.: Остатки кыпчаков имеются в среде современных русского и украинского народов. Так, украинские фамилии на -«ико» (Дыбенко, Крыленко, Горенко) имеют тюркский суффикс.
А. М.: По мнению якутских ученых, часть кыпчаков, предки современных якутов. Их древнее самоназвание «кангли» перешло к якутам-кангалассам. Академик Окладников считал, что их культура — инородное тело в среде якутского народа. Часть кыпчаков ушла на восток, и в районе Ангары смешалась с курыканами (предками якутов).
Л. Г.: Канглы — это не половцы, а печенеги! Вполне может быть, что часть печенегов смешалась с курыканами, так как печенеги были воистину героическим доблестным народом, действительно исчезнувшим с рубежей Руси бесследно. А кыпчаки-половцы переместились на Запад и Юг. Печенеги — народ очень древний, кочевавший между Балхашем и Аральским морем. У них было государство Кангюй. Потомки печенегов существуют и сейчас. Они вошли в состав казахов Большого Жуза, а часть — якутов, что вполне исторично. Высшая фаза развития печенегов приходится на I век до нашей эры.
Самым большим несчастьем для них была засуха III века, когда высохла пустыня Бет-Пакдоля (под Карагандой). Вот тогда печенеги ушли на север, в Средний Казахстан и Западную Сибирь.
Впервые народ канглы описали византийцы, назвав «Падзынак». От этого слова, и происходит русское «печенег».
Часть печенегов в X веке переселилась на Запад, где были реки, в низовья Днестра, Днепра, Буга. Оттуда они вытеснили мадьяров. И в 889 году окрепшие печенеги вторглись в Причерноморье. Я считаю, что этногенез якутов произошел в XI веке, а не в XVII веке, как считал академик Окладников. Ксенофонтов, же считает, что в VIII веке. Гавриил Васильевич Ксенофонтов был великим ученым. Его книгу «Уранхай сахалар» я прочитал, в ссылке в Туруханске.
А. М.: Это была запрещенная книга.
Л. Г.: Ксенофонтов умер в лагерях. Но в Туруханске в районной библиотеке его книгу не догадались изъять и мне ее выдали. Это был очень большой ученый ренессанского типа.
Каждый этнос связан со своим ландшафтом. Возникая, переживая период младенчества, становления, народ вживается в свой ландшафт, приобретая этнопсихологические черты. Даже при перемене места обитания каждый народ старается выбрать себе для жизни место, похожее на прародину.
А. М.: Почему эвенки, эвены, живущие в Якутии, жили и живут, в лесах, а якуты никогда не жили в лесах, а жили на аласах, открытых местах около озер?
Л. Г.: Когда якуты были вытеснены из приангарских степей, они выбрали место, похожее на степь, напоминавшее им прародину.
А. М.: В Якутии — стране лесов можно было бы коней привязывать просто к деревьям. Но у якутов, тем не менее, есть специальная коновязь — сэргэ. Это тоже память о жизни в степях?
Л. Г.: Безусловно!
А. М.: Когда кончаются курыканы и когда начинаются якуты?
Л. Г.: В IV веке курыканы откочевали из Китая в связи с увлажнением Центральной Азии и они заняли подходящую для них приангарскую равнину.
— Вы были в приангарской степи? Нет? Там воздух напоен ароматом трав.
Курыканы были очень культурным народом. Якуты утратили многое из древней курыканской культуры.
А. М.: Утратили?
Л. Г.: Да, все мы только тратим. В XI веке на курыкан напали буряты.
А. М.: А были ли тогда буряты? Считают, что буряты появились в результате слияния части курыкан и древних монголов.
Л. Г.: Буряты это древние монголы, в них нет тюркской крови. А курыканы и есть якуты, это совершенно одно и то же. Дело только в этнониме, названии!
А.М.: Почему этноним «курыканы» не сохранился? Почему его нет у современных якутов?
Л. Г.: Этот вопрос относится уже к этнолингвистам. Они должны ответить. Я говорю как историк, специалист по тюркам, со всей ответственностью.
А. М.: Кстати, об этнониме. Почему существует два самоназвания у якутов уранхай и саха? Чем это можно объяснить?
Л. Г.: По Ксенофонтову, уранхай — это древнее население Лены, а саха (курыканы) — пришельцы.
А. М.: Но древнее самоназвание, тувинцев тоже уранхай. Тува до революции называлась Уранхайским краем, а тувинцы — уранхайцами.
Л. Г.: Да, в догуннский период, 2-3 тыс. лет до нашей эры, уранхаи разделились и часть пришла на территорию нынешней Тувы.
А. М.: Хунны были предками тюрков?
Л. Г.: Хунны были сами тюрками!
А. М.: Лев Николаевич, что Вы думаете о будущем тюркской культуры?
Л. Г.: Как это будет, не имею представления. Будущее не является объектом научного знания.
А. М.: Но существует наука футурология.
Л. Г.: Я той наукой не занимаюсь. Но могу сказать, что тюрки мощный, потентный народ. Если в будущем они сольются с другими народами, то на каком бы языке они ни говорили, они останутся и в будущем катализаторами исторических процессов.
А. М.: Возможно ли употребление слова «дикари» по отношению к какому-либо народу?
Л. Г.: У каждого народа свой возраст, как у человека. Излишней энергии не существует у народов. Народы рождаются и начинают тратить энергию. Человек переживает разные стадии: юность, зрелость, старость. В юности человек более безрассуден и ведет себя как дикарь. Потом постепенно приходят мудрость, терпимость. Так и с народами. Молодые народы могут вести себя по-одному, зрелые по-другому. Германцы, напавшие на Рим, были молодым народом, а римляне уже выродились. И те, и другие вели себя по-разному.
Европейская теория эволюции считает, что все народы были «доходягами», а потом поднялись. Наоборот! Сначала они были развитыми, а потом растратили свою культуру. Они не дикари, а растратившие свою энергию, культуру люди. Они просто старики, но когда-то ведь они были молодыми! Сколько вам лет?
А. М.: 23 года, а что?
Л. Г.: А мне 77 лет. Вы ходите, бегаете, а у меня не ходят ноги. Вы молодой человек, а я старый. Вот так и со старыми и молодыми народами. С точки зрения европоцентристской теории, например аборигены Австралии — это дикари. Но на самом деле это просто очень старый, один из самых древних народов на земле, это реликт сильного, цивилизованного народа, существовавшего когда-то, который растратил свою культуру. Когда-то аборигены Австралии были молодыми, смогли ведь они когда-то переправиться через Индийский океан, очень бурный, огромный, и заселить Австралийский материк. А потом, старея, они растратили культуру и выдохлись.
А. М.: А выдохлись ли современные якуты?
Л. Г.: Якуты образовались в IV — V веках нашей эры. А продолжительность жизни этноса в среднем 1200 лет плюс-минус несколько веков. Они старше русского народа на 1000 лет, а это очень много. Если бы они были молодыми, то они отбили бы натиск русских пришельцев в XVII веке, а они этот сделать не могли.
А. М.: А как же армяне? Им около 5000 лет.
Л. Г.: Современные армяне — армяне только по культуре, а по этническому содержанию, наполнению они — смешанный народ. Там были арабы, сельджуки, османы, персы, римляне, греки, русские. Были войны, солдаты насиловали женщин. Это было массовое явление. Почему-то считается неприличным об этом говорить. А в результате, произошла полная смена этнического наполнения армянского и других древних народов. Поэтому они и существуют, но современные армяне, евреи, корейцы — это этнически уже другие народы, хотя культурные традиции остались.
Последний пассионарный толчок прошел в XIX веке через Японию, Корею, Южный Китай, Бирму и достиг Южной Африки. Через 100 лет эти народы оказались очень энергичными. Пассионарность — признак, возникающий при мутации, при жестком облучении из ближнего космоса. А история только фиксирует войны, переселения народов, нравы, взлеты культуры, что является ничем иным, как пассионарными толчками.
Как показывает анализ огромного исторического материала, эти толчки связаны с появлением в обществе группы пассионарных людей с резко завышенным уровнем честолюбивых притязаний. Они «наэлектризовывают» огромные массы народа, и тогда происходят «чудеса». Так была создана Римская империя, арабский халифат, держава османов, Российская империя.
Если объяснить это в глобальном масштабе, то, как я уже говорил, происходит подъем биохимической энергии, о которой писал Вернадский, в биосфере Земли. Теория Дарвина здесь, уже не работает. Здесь работает современная теория мутагенеза. Вокруг Земли существуют 6 защитных оболочек, иногда лучи Солнца пробиваются через них и достигают Земли. Это влияет на людей, этносы.
Но в сфере социальной жизни общества действует уже закон смены формаций Маркса. Однако человек становится социальным объектом, а не просто рождается. Его рождение, появление, этногенез — это уже явление биологическое. Впоследствии наступает диссипация, рассеивание энергии этноса. Я подошел к этому на уровне популяционном, а бельгийский биофизик, Нобелевский лауреат Илья Пригожин — на молекулярном уровне.
Если говорить о форме движения этноса, то это не прогресс, как считали в Европе, а колебательное движение (колебание) по образу затухающего вибрирования струны.
А. М.: А что Вы могли бы еще сказать о современных якутах?
Л. Г.: Современные якуты — смешанные. По культуре — это якуты-курыканы. Но по генетическому заряду, этническому наполнению — они другие. Это естественный процесс. Тут и другая этнопсихология (национальный характер).
А. М.: Что такое якутский характер?
Л. Г.: Характер зависит от фазы этногенеза. Он меняется. Молодые народы очень энергичные, старые — инертные. Новая кровь омолаживает старые этносы. Племянница моей жены Маргарита Ивановна Новгородова наполовину якутка. Она — доктор геологических наук, ведущий специалист (доктор геолого-минералогических наук, профессор, ныне директор минералогического музея имени А.Е. Ферсмана РАН Ц прим.ред.), живет в Москве. Она очень активный, энергичный, пассионарный человек.
Великое переселение народов — это следствие пассионарности.
Я знаю, что в Якутию приехало много людей на алмазные и золотые копи. Это не всегда лучшие представители русского народа. Такая эмиграция — это уже результат пассионарного спада.
А. М.: Как возникают любовь, и вражда между народами?
Л. Г.: Ритмы биополя дают симфонию («любит») или какафонию «не любит»). Кошки и собаки тоже относятся к разным людям по-разному. Это свойство называется комплиментарностью.
Когда-то тунгусы не любили якутов, и они предпочли русских, приведя их в Якутию в XVII веке. С теми русскими якуты нашли общий язык. И те русские сами стали якутами.
А. М.: Они по-якутски называются «басынай», а другие русские пришельцы «нуучча».
Л. Г.: Вот видите, это вытекает из моих идей: с теми русскими якуты нашли общий язык. И те русские сами стали якутами.
А. М.: Они по-якутски называются «басынай», а другие русские пришельцы -«нуучча».
Л. Г.: Вот видите, это вытекает из моих идей. Те же русские, которые приехали только что, оторвались, от своего ландшафта, они живут в другом антропогенном ландшафте, это влияет на их психику, на их биополе, поэтому они подсознательно бывают агрессивны, подвержены психологическому расстройству.
А. М.: Лев Николаевич, в первой половине 80-х годов нашего века в России были очень сильны антиазиатские настроения. Что было причиной их появления? Кому они были выгодны?
Л. Г.: Во-первых, это вызвано невежеством простого народа, который не знает, что русские, сами наполовину азиаты. Историей сейчас не интересуются, а если и да, то очень однобоко. Я уже не говорю о том, как ее преподают.
А, во-вторых, это вызвано, и прямой агитацией, таких людей как Чивилихин, Эйдельман, Илья Глазунов.
А. М.: Россия раньше никогда не знала расизма. Иначе здесь не появились бы в 19 веке славянофилы и евразийцы. А это уже совсем недавно — начало века.
Л. Г.: Я евразиец! 20 лет меня не печатали. В фазу застоя не вышло ни одной, моей книги. Последняя — «Хунну в Китае» вышла в 1973 году. «Русь и Великая Степь» выходит сейчас. Наступает оздоровление общества.
А. М.: Вы когда-нибудь бывали в Якутске?
Л. Г.: Далеко на Восток ездить не удавалось. Но Окладников брал меня в археологические экспедиции.
А. М.: А кого из современных якутских ученых вы знаете?
Л. Г.: Кроме Ксенофонтова никого не знаю.
А.М.: Что Вы можете сказать про древние связи Якутии с Китаем?
Л. Г.: В эпоху тюркского каганата курыканы держались обособленно. О них говорится во многих монгольских и китайских летописях, в том числе в знаменитой «Юань Чао Би-ши». При Чингиз-хане курыкане уже ушли на Лену. Посольства якутов — курыкан в Китае бывали неоднократно. Это бесспорно.
А.М.: В якутских курганах находили очень много предметов, украшений, посуды, оружия китайского происхождения. И, как пишут древние китайцы, белых якутских лошадей посылали в дар императорам Китая. У нескольких китайских императоров были жены курыканы.
Лев Николаевич, сейчас мы живем по время небывалого подъема национального самосознания. Как это скажется на нашем федеральном многонациональном государстве?
Л. Г.: В СССР сейчас живут народы, теряющие пассионарность до нового пассионарного толчка. Якутия присоединилась к России не добровольно. Но ведь нельзя не учитывать положительные итоги совместно пройденного пути. Если Якутия получит самостоятельность, то ей придется создавать свои министерства, ведомства. Стоит ли плодить эту массу чиновничества? Нужно просто научиться в общем доме СССР уважать права и человеческого достоинство друг друга.
А. М.: Современная советская (я подчеркиваю, а не русская) федеральная культура, государственность, политика, средства массовой информации носят выраженный европоцентристский характер. Космодром Байконур находится на земле Казахстана, но я не помню ни одного космонавта казаха.
Л. Г.: Россия моложе Европы на 600 лет. У нее нет того исторического опыта, который есть у Запада. И, естественно, что, проходя те же стадии развития сейчас, что, и Европа в прошлом, Россия обращается к ее опыту. Европа давит на Россию грузом своих ценностей и догм.
Европейцы забывают, что таких культур, как европейская, в Азии пять. А в Европе только одна. В Европе был еще византийский суперэтнос, образовавшийся в I веке нашей эры, но он погиб, прожив свои положенные 1200 лет.
А. М.: У части якутской интеллигенции на протяжении десятилетий сохраняются устойчивый интерес и симпатии к Китаю и Японии. Это несущественно, но все-таки, чем это объяснить?
Л. Г.: Просто им не нравятся европейские нравы. Это естественное, часто даже подсознательное желание быть, оставаться азиатами (это от природы), а их заставляют копировать европейцев. Это все тот же европоцентризм.
А. М.: Есть ли сейчас в СССР интеллигенция? Ведь интеллигенция — это класс со своими классовыми ценностями, классовым мировоззрением, которые передаются по наследству, ведь говорят же — потомственный пролетарий и т.д. и т.п.
И можно ли интеллигенцию в первом или втором поколении назвать интеллигенцией? Забыто хорошее русское слово, которым раньше обозначали эту категорию людей: разночинцы!
Л. Г.: Интеллигенции уже нет. Как субэтническая группа, которая болела за народ, она исчезла. Да и народ стал иным. Мои современники были специалистами, а не интеллигентами. Но среди моих профессоров интеллигенты были. Боборыкин писал, что интеллигенция — это люди с незаконченным высшим образованием, которые болеют за народ.
А. М.: Лев Николаевич, а вы читали Олонхо?
Л. Г.: Один кусочек об Омогое и Элляе, прародителях якутов.
А. М.: Когда, по-Вашему, возникло Олонхо?
Л. Г.: Олонхо возникло при переселении якутов-курыкан на Лену. Когда они потерпели поражение от бурятов. Молодые буряты сделали в Сибири то же самое, что сделал Чингиз-хан в Китае. А курыканы были уже старички.
А. М.: Возвратимся к нашим болячкам. Существует официальная точка зрения, что дети от смешанных якутско-русских браков выбирают национальность якутскую. Но на самом деле факты говорят об обратном. Дети от смешанных браков чаще предпочитают считать себя русскими. Чем это объяснить?
Л. Г.: Это проблема не одних якутов. Якутская культура не может противопоставить ничего «советской культуре», русской по содержанию, т.к. современные якуты в значительной степени — реликт. (Но самый крепкий и мощный реликт в Сибири!)
А. М.: До революции существовали устойчивые тенденции, что в якутских семьях рождалось в среднем по 9-10 детей. Но в живых оставались 1-2. Якутские ученые подсчитали, что если бы эти дети не умирали, то сейчас было бы 5 миллионов якутов.
Л. Г.: Зато якуты стали сильнее. В ходе такого естественного отбора выживали сильнейшие, талантливейшие. Недаром якуты — очень поэтический, культурный, цивилизованный народ. И он еще поведает свое слово миру! В тяжелые для меня годы я был очень благодарен якутам за то, что они были единственными, кто очень интересовался мною, моими книгами, идеями.
Когда в университете я принимал экзамен у студентов-якутов, я спрашивал только: «Олонхо знаешь?» и пропускал их (смеется).
А. М.: По линии матери Вы потомок Чингиз-хана? Анна Андреевна писала, что она чингисидка.
Л. Г.: Да, в моих жилах тюркская кровь Джучи-хана, основателя Золотой Орды.
С XVII века калмыки принимали самое деятельное участие в истории России. Опытные воины, они надежно оберегали южные границы государства. Калмыки, однако, продолжали кочевать. Иногда не по своей воле.
«Называйте меня Арсланом»
Лев Гумилев говорил: «Калмыки – мой любимый народ. Не называйте меня Львом, называйте меня Арсланом». «Арсалан» по-калмыцки - Лев.
Калмыки (ойраты) – выходцы из Джунгарского ханства, начали заселять территории между Доном и Волгой в конце XVI - начале XVII веков. Впоследствии они основали на этих землях Калмыцкое ханство.
Сами калмыки называют себя «хальмг». Это слово восходит к тюркскому «остаток», или «отколовшиеся», так как калмыки были той частью ойратов, которая не приняла ислам.
Миграция калмыков на нынешнюю территорию России была связана с междуусобными конфликтами в Джунгарии, а также с дефицитом патбищ.
Их продвижение к нижней Волге было сопряжено с рядом трудностей. Им пришлось противостоять казахам, ногайцам и башкирам.
В 1608 - 1609 годах калмыки впервые принесли присягу на подданство русскому царю.
«Заха улус»
Царское правительство официально разрешило калмыкам кочевать на Волге во второй половине 40-х годов XVII века, прозванного в русской истории «бунташным». Напряженные внешнеполитические отношения с Крымских ханством, турками и Польшей представляли реальную угрозу для России. Южное подбрюшье государства нуждалось в нерегулярных пограничных войсках. Эту роль взяли на себя калмыки.
Русское слово «захолустье» образовано от калмыцкого «заха улус», что значит «пограничные» или «дальние» люди.
Тогдашний правитель калмыков тайша Дайчин заявил, что он всегда «государевых непослушников бить готов». Калмыцкое ханство в то время представляло из себя мощную силу в размере 70-75 тысяч конных воинов, тогда как русская армия в те годы состояла из 100-130 тысяч человек.
Некоторые историки даже возводят русский боевой клич «Ура!» к калмыцкому «уралан», что переводится как «вперед!»
Таким образом, калмыки могли не только надежно оберегать южные границы России, но и направить часть своих воинов на Запад. Писатель Мурад Аджи отмечал, что «руками калмыков воевала Москва в Степи».
Воины «белого царя»
Роль калмыков во внешней военной политике России в XVII веке сложно переоценить. Калмыки вместе с казаками участвовали в крымских и азовских походах русской армии, в 1663 году правитель калмыков Мончак отправил свои отряды на Украину для борьбы с войском гетмана правобережной Украины Петром Дорошенко. Через два года 17-тысячное калмыцкое войско снова выступило на Украину, участвовало в боях под Белой Церковью, отстаивали интересы русского царя на Украине калмыки и в 1666 году.
В 1697 году, перед «Великим посольством», Петр I возложил на калмыцкого хана Аюка ответственность за защиту южных границ России, в дальнейшем калмыки принимали участие в подавлении Астраханского мятежа (1705-1706), восстания Булавина (1708) и башкирского восстания 1705-1711 годов.
Междуусобийца, исход и конец Калмыцкого ханства
В первой трети XVIII века в Калмыцком ханстве начались междуусобные распри, в которые непосредственным образом вмешивалась русское правительство. Ситуацию усугубляла колонизация калмыцких земель русскими помещиками и крестьянами. Холодная зима 1767-1768 годов, сокращение пастбищных земель и запрет на свободную продажу хлеба калмыками привели к массовому голоду и падежу скота.
Среди калымков стала популярной идея возвращения в Джунгарию, находившуюся на тот момент под властью маньчжурской империи Цин.
5 января 1771 году калмыцкие феодалы подняли улусы, кочевавшие по левобережью Волги. Начался исход, обернувшийся для калмыков настоящей трагедией. Они потеряли около 100 000 человек и лишились почти всего скота.
В октябре 1771 года Екатерина II ликвидировала Калмыцкое ханство. Звание «хан» и «наместник ханства» упразднились. Небольшие группы калмыков вошли в состав Уральского, Оренбургского и Терского казачьих войск. В конце XVIII века калмыки, жившие на Дону, были зачислены в казачье сословие Области войска Донского.
Героизм и опала
Несмотря на сложности взаимоотношений с российской властью, калмыки продолжали оказывать значительную поддержку русской армии в войнах, как оружием и личной отвагой, так и лошадьми и скотом.
Калмыки отличились в Отечественной войне 1812 года. В борьбе с наполеоновской армией участвовало 3 калмыцких полка, численностью более трех с половиной тысяч человек. За одну только Бородинскую битву более 260 калмыков были удостоены высшими орденами России.
В ходе Первой мировой войны царским правительством проводились неоднократные реквизиции скота, мобилизации лошадей и привлечение «инородцев» к «работам по устройству оборонительных сооружений».
До сих пор проблемной является в историографии тема сотрудничества калмыков с вермахтом. Речь идет о Калмыцком кавалерийском корпусе. Его существование сложно отрицать, но если посмотреть на цифры, то никак нельзя сказать, что переход калмыков на сторону Третьего рейха был массовым.
В Калмыцком кавалерийском корпусе состояло 3500 калмыков, тогда как Советским Союзом за годы войны были мобилизованы и направлены в ряды действующей армии около 30 000 калмыков. Каждый третий из призванных на фронт погиб.
Тридцать тысяч солдат и офицеров калмыков – это 21,4 % численности калмыков перед войной. Практически все мужское население дееспособного возраста сражалось на фронтах Великой Отечественной в составе Красной армии.
Из-за сотрудничества с Рейхом калмыки были в 1943-1944 годах депортированы. О том, насколько серьезным был остракизм в их отношении может свидетельствовать следующий факт.
В 1949 году во время празднования 150-летнего юбилея Пушкина, доклад о его жизни и творчестве делал по радио Константин Симонов. При чтении «Памятника» Симонов остановил чтение в том месте, когда должен был произнести: «И друг степей калмык». Реабилитированы калмыки были только в 1957 году.
Политика Крымского ханства на Северном Кавказе (1475-1769 гг.). Часть 2
Колумнист «Реального времени» Ярослав Пилипчук продолжает цикл статей, рассказывающих о ключевых периодах тюркской истории. Сегодняшний материал украинского историка это продолжениепубликаций об эволюции отношений крымских Гиреев с племенами Северного Кавказа - давней арены столкновения народов и цивилизаций. Актуальность этому сюжету придают последние кадровые назначения татарстанцев в Карачаево-Черкесии (вице-премьером республики стал крымский татарин из Пестрецов) и Дагестане (Артем Здунов).
Памятную плиту в честь уроженцев Калмыкии, защищавших Ленинград в годы ВОВ, открыли на Пискаревском мемориальном кладбище Санкт-Петербурга 11 сентября.
Мемориал расположен около гранитных монументов, посвященных жителям Крымского полуострова, сообщил телеканал «Санкт-Петербург» .
В степях близ села Приютное в республике Калмыкия накануне во второй раз прошел Тюльпановый фестиваль. Калмыкия - одно из немногочисленных мест в России и в мире, где сохранились большие поля дикорастущих тюльпанов. Каждую весну, примерно, в середине апреля начинается их бурное цветение, отчего зеленая степь взрывается красками. К сожалению, люди, которым посчастливилось увидеть эту картину, не ограничивались парой фотографий, а собирали пышные букеты цветов. В результате количество тюльпанов сократилось в разы. Состоявшийся Тюльпановый фестиваль был призван привлечь внимание к этой проблеме и объяснить людям, что рвать тюльпаны нельзя.
В поселке Цаган Аман Юстинского района Калмыкии 21 мая по древним ойратским традициям будет возведен каменный памятник «Иҗл һолын ова» у реки Волга. Появление мемориала будет приурочено к 240-летию массового переселения калмыцкого народа в Китай.
По мнению руководителя Центра развития современной ойратской культуры «Тенгрин уйдл» Басана Захарова, «трагедия 1771 года заключается не только в значительной потере численности этноса». «Мы утратили собственное государство. До сих пор наш народ так и не смог восполнить людские, духовные, культурные потери, понесенные в тот тяжелый год», — заявил Захаров.
7.4. Почему «хунну»?
Обычно хроника социальной жизни называется историей. В таком узком смысле история составляет базис социологии.
К. Поппер
Л.Н., не зная поначалу о пражских коллизиях П. Савицкого, радуется выходу «Хунну» - пусть и ничтожным тиражом в 1000 экз. Следующее издание - «Хунны в Китае» вышло лишь через 14 лет, но уже в 5000 экз. Только после смерти Л. Н в 1993 г. «Хунну» появились действительно массовым тиражом в 50 тыс. экз. Книга оформлена подобно «светло-серой» изящной и качественной московской серии , но сделана она была уже не в «Экопросе» (одном из подразделений «Прогресса»), а в Санкт-Петербурге, под научной редакцией ученика Л.Н., кандидата географических наук Вячеслава Ермолаева .
Удивительно, что очень специальная, отнюдь не популярная книга разошлась довольно быстро. Что это - гипноз названия? Ведь книга отнюдь не про гуннов, которых Л.Н. касается на пяти заключительных страницах, а про хуннов - их предшественников. Но тогда она должна бы называться «Хунны», а не «Хунну». Дело в том, что последнее - название мощного кочевого государства, созданного до нашей эры в Великой степи.
Задолго до появления гуннов в Европе кочевники, жившие в Монголии, воевали с Китаем и внушали ему такой же ужас своими набегами, как гунны Аттилы - Византии и Риму. В китайских летописях эти кочевники называются «хунны». В исторической науке высказывалось мнение, что сходство имен «гунны» и «хунны» случайно и что гунны не были потомками хуннов. Большинство ученых, однако, отстаивают идею преемственности гуннских переселений с востока на запад. Эта точка зрения убедительно обоснована К. А. Иностранцевым в его исследовании «Хунну и гунны», первоначально опубликованной в 1910 г. в «Русской старине», а в 1926 г. - отдельной книгой.
Насколько можно судить по остаткам хуннского языка, они, как и гунны, были тюркоязычным народом .
Заметим, что Г. Вернадский, как и П. Савицкий, не делал разницы между хуннами и гуннами. Он писал, что «гунны страдали от суровых изменений в Китае» (об оставшихся там), но те же гунны вторглись в Европу, и именно они начали Великое переселение народов . Правда, в конце прошлого века высказывались и странные идеи: гуннов отождествлял со славянами крупный русский историк - Д. И. Иловайский .
Среди союзных и подвластных хунтам народов были аланы (предки осетин), и готы, и действительно славяне. Славянские волхвы, вероятно, пользовались почетом у гуннов; они принимали участие и в похоронах Аттилы. Историк готов - алан Иордан (VI в.), писавший на латыни, рассказывая о поминальном пиршестве по Аттиле, называл этот обряд древнеславянским словом «страва» .
Многое о гуннах (хуннах) уже было написано, и, казалось, что мог добавить к этому Л. Гумилев? Он, конечно, и сам понимал, что когда-то и много работавший над этой проблемой классик востоковедения К. А. Иностранцев мог знать о хуннах нечто большее, чем сам Л.Н. «в начале пути». Недаром Л.Н. писал, что тот имеет блестящие работы, - редко кто удостаивался подобных его характеристик . Ученые, посвятившие всю жизнь только монголоведению (академики С. А. Козин или Б. Я. Владимирцов), вероятно, знали о монголах нечто и не известное еще Льву Николаевичу в 50-х гг. Да и Учитель, как Л.Н. называл М. И. Артамонова, очень много работал над историей хазар; позже он пригласил Л. Гумилева быть научным редактором своей монографии . Л.Н. отлично понимал, что в чем-то уступает авторитетам. В письме к Анне Андреевне от 3 апреля 1955 г., говоря о кадрах Института востоковедения, он признавал, что «сильнее меня... В. В. Струве и Петрушевский. Этих мне не догнать!»
Были свои плюсы и у Л.Н.: он работал после них, а уже поэтому располагал большей информационной базой и кругом идей. Много работал он и с новыми иностранными источниками, хотя и сознавал свои недостатки в этом плане. Кое-что ему удалось издать и переиздать. Так, в 1960 г. в Чувашском государственном издательстве появилось «юбилейное» переиздание труда Иакинфа Бичурина - «Собрание сведений по исторической географии Восточной и Срединной Азии», подготовленное Л. Гумилевым и М. Хваном. «Собрание сведений» И. Бичурина - систематическое извлечение из китайских летописей, касающееся хуннов и других кочевников, начиная с «Исторических записок» Сыма Цяня - знаменитого китайского историка II в. до н. э. Труды И. Я. Бичурина высоко ценил Александр Пушкин, знавший его и бывший с ним в дружеских отношениях. Когда Пушкин писал «Историю пугачевского бунта», Бичурин сообщал ему недостающие сведения о калмыках. Иакинф Бичурин родился в 1777 г., окончил Казанскую духовную семинарию в 1799 г., затем работал там преподавателем. В 1807 г. был назначен начальником Русской духовной миссии в Китае, где пробыл до 1821 г. По происхождению он был чуваш.
Кроме того, Л.Н. дали много нового для его исследований археологические экспедиции 1935–1957 гг. . Кстати сказать, Г. Вернадский, характеризуя Гумилева, однажды написал: «Востоковед, историк и археолог». Конечно, археология в Азии сулила меньшую отдачу, чем в других регионах мира, поскольку «строительный материал - глина во Внутреннем Китае, дерево в Маньчжурии и войлок в Монголии - не мог сохраниться до нашего времени, как сохранились мрамор Эллады, гранит Египта и кирпич Ассиро-Вавилонии . Тем не менее Л.Н. рвался в очередную археологическую экспедицию. Он радовался тому, что намечаются большие раскопки «в стране куриканов, предков якутов», считал своей задачей - найти железный век, т. е. памятники I тысячелетия н. э. Л.Н. предполагал, что это были «северные динлины». Динлины - один из загадочных этносов Центральной Азии. Г. Грумм-Гржимайло писал о них: «Возвышенные носы» указывают на то, что в жилах хуннов и китайцев того времени текла кровь той расы, к которой принадлежали динлины и которую я склонен считать родственной европейской» . Более решительно оценивал динлинов П. Н. Милюков: «Это несомненно европеоидная раса - но только в смысле тех «европеоидов», которые переселились в Сибирь. Затем они прошли обратным порядком северную Россию до Прибалтики» .
Потом Л.Н. уехал на Ангару искать «пегую орду», которой интересовался Г. В. Вернадский . Кто бы сейчас, в эпоху «выживания» и жесткого рационализма, мечтал найти что-то о «северных динлинах»?
В отличие от классиков востоковедения, Л.Н. ставил особую задачу: дать сводную этническую историю всей Евразии, будущего государства-континента , всю ее историю от хунте до рождения Руси, проследить и объяснить взлеты и падения крупных этносов, ритмы и «кванты истории» (по настоятельным советам П. Савицкого), попытаться хотя бы в первом приближении дать определение понятия «этногенез». Перед Л.Н. стояла гигантская задача по временному охвату. На Гумилевских чтениях, происходивших в Москве в 1998 г., она была оценена даже как создание новой модели всемирной истории, ибо оказалось, что именно кочевники связали воедино судьбы оседлых культур, отдаленных друг от друга горами, степями и. пустынями .
Перед мысленным взором Л.Н. лежало гигантское пространство, на котором развертывалась эта история. Согласно П. Савицкому, это - огромный «прямоугольник степей» с «наибольшей не только в Евразии, но и во всем мире сплошной полосой районов, удобных для кочевника-скотовода, является северная полоса травянистых пустынь и примыкающая к ним с севера и запада область травянистых степей. Эту сплошную полосу степей и травянистых пустынь назовем по характеру картографических ее очертаний и по крайним рубежам простирания хингано-карпатским «прямоугольником степей» (подразумеваем Большой Хинган - меридиональный хребет на западном пределе Маньчжурии). С востока к этому прямоугольнику примыкает Захинганская островная Маньчжурия, с запада - «симметричная» ей Закарпатская венгерская степь. Также с севера (со стороны тайги) «прямоугольник степей» обрамлен островными степями, особенно частыми в условиях пересеченного рельефа Восточной Евразии (енисейская и ленская страна, Монголия и Забайкалье) .
Великий евразиец умел выражать это и поэтически:
Ветровой, степной, необозримый
Мир башкир, монголов и туркмен,
Вековых приливов и отливов,
Судьбоносных быстрых перемен!
Подход Л. Н. Гумилева к теме был неизмеримо масштабнее и перспективнее (ведь хунны для него - лишь начало истории Евразии) любых абстрактно-теоретических рассуждений тала: «Была ли прогрессивной роль хуннов?» По такому скользкому пути пошел ненавистный ему профессор А. Н. Бернштам, выпустивший в 1951 г. в Издательстве ЛГУ «Очерк по истории гуннов». Через год появилась разгромная рецензия на нее, и не где-нибудь, а в «Большевике». За рецензией последовала еще пара «откликов» в специальных журналах . В самом деле, о какой прогрессивной роли хуннов могла идти речь, если И. В. Сталин 6 ноября 1943 г. сравнил орды Аттилы с гитлеровцами, которые «вытаптывают поля, сжигают деревни и города, разрушают промышленные предприятия и культурные учреждения» . Значит, автор «плетется в хвосте буржуазной историографии» .
Вторая претензия к Бернштаму состояла в том, что даже после классического труда И. В. Сталина он не отмежевался от марризма. Наконец, его критиковали за то, что он считал становление феодализма в Китае чуть ли не результатом гуннского нашествия, тогда как феодализм в Китае куда древнее (почти на 1000 лет), о чем говорил товарищ Мао Цзэдун .
Все это не надо понимать как просто некую огульную критику; рецензия в «Большевике» была написана специалистом высокого класса и в целом выглядела убедительно. Сам Л.Н. считал, что попытка А. Н. Бернштама применить к доклассовому обществу социальные категории привела автора «к позорному разгрому из-за многочисленных передержек» . Ученый совет Института истории материальной культуры, как и положено было, осудил позицию А. Н. Бернштама и предложил ему подготовить выступление в печати с анализом и причиной своих ошибок.
Не будем вдаваться в суть этих «проработок». Отметим лишь заметную безграмотность А. Н. Бернштама. Искажение имени русского геополитика Савицкого (он именует его Н. Савицким) - деталь. Анекдотично другое: он искренне считал, что «вардапет» - фамилия некоего арминского ученого, тогда как это уважительное обозначение учителя вообще. Не силен был Бернштам и в географии: описывая успехи гуннов в Европе, называет галльскими городами немецкие Вормс, Шпейер и Майнц; Днепр именуется у него Истром, хотя античные авторы так называли Дунай .
Сам А. Бернштам не чуждался идеологических штампов, и даже куда более жестких, чем его оппоненты. Вот один из шедевров его стиля: «В 20-х гг. XX в. в связи с загниванием идеологии (!) империалистического мира наблюдаются попытки создать особую науку - кочевниковедение. Усиленно работали в этом направлении Н.(!) Савицкий, Н. Толль и другие. «Духовным отцом» этих теорий явился яркий миграционист (?!) и реакционер М. Ростовцев» .
Вернемся в 1956–1957 гг. «Сверх-идея» всей трилогии (кроме, разумеется, создания истории двух тысячелетий Евразии): «рог западной гордыни должен быть сломлен!» Л.Н., работая над неизданными ранее рукописями Н. Я. Бичурина, открыл там много нового и делился своим замыслом с П. Савицким: «Наконец-то можно будет построить историю Евразии с такой же полнотой, какая есть в истории Европы и Ближнего Востока. Тогда сама идея европоцентризма будет скомпрометирована, ибо она основывалась на том, что об Азии и Сибири знали мало, а неизвестное считали несущественным. Но особенно наполняется сердце гордостью потому, что эти новые данные получены не с Запада, а из традиций нашей отечественной науки» (выделено мною. - С. Л.) . Эти мысли развиваются Л.Н. позднее в эссе «Черная легенда».
В странах Западной Европы предубеждение против неевропейских народов родилось давно. Считалось, что азиатская степь - обиталище дикости, варварства, свирепых нравов и ханского произвола. Взгляды эти были закреплены авторами XVIII в., создателями универсальных концепций истории, философии, морали и политики .
Из Праги эту линию всячески поддерживал П. Савицкий: «Кто умеет учитывать мощь организационной идеи, скажет, что история кочевников от древних хунну в эпоху до нашей эры и до монголов XIII-XIV вв. (и даже позже) никак не отстает по размаху и внутренней насыщенности ни от греко-римской, ни от мусульманской. Я сказал бы даже по героизму своему (каковы бы ни были его корни!) и по широте своего географического горизонта она превосходит и ту, и другую. Малочисленность кочевников подчеркивает и усиливает звучание этого героизма» .
Эта линия, предваряющая «Черную легенду», - сквозная, главная во всей «Степной трилогии» вплоть до «чисто» российских ее сюжетов. Не надо, однако, думать, что позиции Л.Н. и евразийцев совпадали во всем. Это не так. В «сверх-идее» трилогии есть еще одна пусть побочная, немного замаскированная линия - внутри-азиатская. Откровеннее всего она выражена в авторском предисловии к книге «Хунны в Китае», обещании дать «целостное описание средневековой степной культуры, значение которой для всемирной истории заключается в том, что она остановила ханьскую и танскую агрессию , обеспечив тем самым оригинальное развитие всех культур Евразийского континента . Это уже нечто новое среди задач трилогии.
Ну, а при чем здесь хунны? И на это у Л.Н. есть ответ: четверть века династия Хань стремилась доставить Китаю господство над Азией. Подобно тому как в Средиземноморье возникла Pax Romana, на Дальнем Востоке чуть было не была создана Pax Sinica. Свободу народов Великой степи отстояли только хунны . Для нас важно, что кочевой щит не позволил заселить Сибирь с юга. Более того, в поздней работе Л.Н. подчеркивал: «Какое счастье, если подумать, что китайцы не добрались до Европы на рубеже нашей эры! А ведь могли бы, если бы их не задержали хунны, главный противник империи Хань» .
Все степные этносы ощущали «феномен соседства», все они жили на своей родине, в привычном ландшафте, в своем «месторазвитии» довольно благополучно. Но проникая в Китай или принимая китайцев у себя, они, согласно Л.Н., гибли, равно как и при контакте с другими этнически чуждыми мирами. «Контакт на суперэтническом уровне давал негативные результаты» .
Но какое отношение все это имеет к современности? Чистая теория, умствование, интересное лишь для кабинетных ученых? Оказывается, не так... Противопоставление «цивилизованных земледельцев» (Китай) и варваров-скотоводов имеет давние корни, прочно вошло в специальную литературу, а через нее - и в «масс-медиа». Китай, отгородившийся от степных орд Великой стеной, отбивающийся от агрессоров - один из таких ложных стереотипов, продержавшихся до нашего времени.
Известный французский географ Пьер Гуру в 50-х гг. XX в. писал, что Китай создал цивилизацию, уже полностью сложившуюся в течение второго тысячелетия до нашей эры; примитивные цивилизации Центрального и Южного Китая были поглощены самой блестящей из существовавших цивилизаций; китайской цивилизации посчастливилось не встретить на огромной площади другой высшей цивилизации, способной оспаривать ее господство в этом районе. Поскольку кочевники не обладали ни достаточной численностью, ни учреждениями, ни идеями, которые были бы в состоянии изменить интеллектуальную, моральную, общественную жизнь этой страны .
Поразительно! Знал ли вообще французский ученый о Великой Монгольской империи XIII в. Все, что было здесь ценного в этом огромном регионе, оказывается, дал один Китай! Эта линия продолжается через века, вплоть до наших дней. Но Китай был агрессором, а не жертвой. Это мысль и Л.Н., и современных исследователей. Хотя всегда в той или иной форме наличествовал механизм угнетения и утверждения превосходства завоевателей, но государства соседних с Китаем народов являлись всегда все-таки государствами этих народов - гуннов, тюрков, тибетцев и т. д., а не частями некоего культурно-территориального исторического единства. Чжунго неизменно существовал три тысячи лет. Е. И. Кычанов пишет, что мы встречаем со стороны некоторых китайских историков стремление все многонациональное население современного Китая чуть ли не с неолита считать чжунхуа миньцзу - «народами Китая...». Антиисторизм такого подхода очевиден .
Л.Н. писал о наличии форм евразийской культуры в областях земледельческих, но населенных выходцами из степей. К ним он относил в первую очередь Северный Китай, где начиная с IV в. мощная инфильтрация степняков создала особый этнический субстрат, просуществовавший до VIII в. и создавший два расцвета культуры Вей и Тан, причем последняя имела общемировое значение. За пределами своего ландшафта наблюдалось расслоение; китайцы откололись от тюрко-монголов, что на пользу дела не пошло ни для той, ни для другой стороны. Гумилев считал, что есть все основания расширить границы степной культуры за историческое время и выделить группу гибридных образований с точки зрения расцвета и накопления культурных ценностей .
Все, оказывается, не так просто с «законной» и вечной доминацией Китая! Однако эти тезисы никоим образом не говорят о каком-то «антикитайском настрое» Л.Н. Это совсем не так. В письмах матери из Караганды и Омска он многократно возвращался к китайской теме и только сугубо уважительно!
Для него самыми интересными книгами там были китайские, особо по династиям Тан и Сун. Он, по собственному признанию, «влюбился в Китай и наши (лагерные. - С. Л.) китайцы это ценят, приглашают меня на чай и беседуют об истории» . В другом письме, в связи с тем что А.А. переводит и китайских поэтов, пишет: «Доволен, что ты начинаешь чувствовать древний Китай. Нет ничего более неверного, чем представление о китайской «застойности» . Дело, значит, не в какой-то предвзятости - ее нет, а в стремлении быть объективным. Личные симпатии - одно, а правда истории - другое.
Итак, в чем же своеобразие гумилевского «Хунну»? Здесь легко сбиться на краткий пересказ солидной книги, попытку дать некий «дайджест». Но не историку (а может быть, и историку без дара Л.Н.) это явно не под силу, хотя какой-то «краткий путеводитель» по Степной трилогии неизбежен, поскольку без минимума «фактуры» невозможно и пытаться показать подход Л.Н. к теме.
Особенность этой книги, по-моему, состоит в том, что прослеживается первый и удивительный подъем кочевого этноса, перерастающего потом в комплекс этносов и суперэтнос. А дальше пойдет второй виток этногенеза (тюрки), третий (монголы), но хунну - первые! «История - базис социологии» - считал знаменитый Карл Поппер.
В чем здесь секрет истории? Почему поднялся и погиб хуннский суперэтнос? Ведь хунны просуществовали свои 1500 лет и оставили в наследство монголам и русским непокоренную Великую степь .
И еще вопрос: почему мозаичный хуннский суперэтнос, включавший еще сяньбийцев, табгачей, тюркютов, уйгуров, смог быть целостностью долго и успешно противостоять другим суперэтносам, и в первую очередь древнему Китаю, относившемуся к Хунну с нескрываемой враждебностью? Почему же для хуннов была неприемлема китайская культура?
19.10.2009 14:30Цикл статей, посвященных событиям 70-х годов XVIII столетия.
ЧАСТЬ I. ПЕРВОЕ СТОЛЕТИЕ
Великий Л.Н.Гумилёв однажды сказал: «Калмыки - мой любимый народ. Не называйте меня Львом, называйте меня Арсланом (Арслан по-калмыцки – Лев)». Когда слышишь такие слова, тебя пронзает словно электрическим разрядом, плечи распрямляются и ты чувствуешь себя багатуром, словно напившись из живительного родника волшебной воды Аршан. Прожив на этом белом свете не один десяток лет, я заметил одну поразительную вещь - уровень духовности и величия любого человека определяется по уровню его уважения к калмыкам. Нет, не просто уважения к иным народам и культурам, в том числе и к калмыкам. Это само собой разумеющееся свойство любого нравственного и умного человека. А вот именно - к калмыкам. Ну что, казалось бы, стоило Александру Сергеевичу Пушкину в своей «Капитанской дочке» вложить в уста Емельяна Пугачева допустим, башкирскую или казахскую сказку, с аналогичной темой свободы. Никто бы не заметил. Ан нет, Пушкин упомянул калмыков: «лучше тридцать лет питаться свежей кровью, чем триста лет есть падаль». Кстати, не каждый знает, что «старая калмычка», рассказавшая Пугачеву сказку об орле и вороне, была на самом деле и жила во времена Пушкина. Это была крещёная калмычка, оренбургская казачка Агриппина Невзорова. Эту сказку великий поэт услышал от Иосифа Игнатьевича Железнова(1824- 1863г.г.) – самого крупного писателя – казака середины XIX века.
Чем же мы, калмыки, заслужили такую честь? Неужто, в нас есть что-то, чего нет у других народов? Какая изюминка есть в нашем народе, что заставляет выделять нас, калмыков, из множества других, не менее интересных этносов? Может быть, прав Константин Паустовский, когда говорил: «Калмык это как маленький ребёнок, любит слушать сказки и верит в них». А может быть, также прав Александр Дюма-отец, утверждавший, что «калмык прирождённый воин, абсолютно неприхотлив, легко переносит любые тяготы жизни, но очень хвастлив»?
Может быть, за этой детской чертой характера – быть лучше всех - и кроется загадочная калмыцкая душа? Что происходит сейчас с нами? Почему мы потомки тех, кто бороздил Великую Степь от Тихого океана до Адриатики, так быстро сдаём свои позиции? Почему потомки тех, кто дрожал от страха только от одного слова «джунгар», сейчас бросают нам в лицо: «Вы умирающая нация!»?
И, тем не менее, нас продолжают любить, восхищаются нашими песнями и рукоплещут нашим танцам! Наши дети толпами поступают в престижные московские вузы, и это считается в порядке вещей. Калмыцкие женщины продолжают рожать героев, воинов. Но при этом молодёжь не знает своего языка. Самый красивый язык в мире звучит все реже и реже, старики уходят, а молодая поросль забывает, что они несут ответственность за будущее нашего уникального этноса.
Ну, скажите, какой еще такой народ живёт в окружении абсолютно неродственных народов, совершенно других религий и менталитетов, и при этом ещё умудряется «держаться на мизинце левой ноги»? Несмотря на мощнейший религи- озный и социальный прессинг окружающей среды в течение четырёх столетий, мы умудряемся сохранять свою культуру и уникальность. Ни один народ в мире не перенёс столько лишений и страданий, как калмыки-ойраты.
Где конец нашим страданиям? Где та сказочная «страна Бумба», воспетая нашими джангарчи?
Лично я убеждён, корни страдания нашего народа заложены в нас самих. В нашем хроническом неумении сплотиться в нужное время, сжать все силы и средства в один кулак и «на зубах» идти к своей «стране Бумбе». Мешает наша лень-матушка, мальчишечья горячность, детская ранимость, обидчивость, доверчивость. Наши правители забывали, что сыр бесплатным бывает только в мышеловке, и часто попадали в ловушки, построенные более изощрёнными и коварными правителями стран-конкурентов в этом непростом мире. Наши ханы, словно мальчишки, играли в политические «шахматы», зачастую проигрывая, потому что не знали, что перед ними сидят умудрённые «мастера» политических интриг и комбинаций. За их проигрыши расплачивался простой народ, и только удивительная терпимость к страданиям и лишениям народа-воина позволяла нам, калмыкам, выживать в почти безнадежных ситуациях.
«Калмыки - мой любимый народ. Не называйте меня Львом, называйте меня Арсланом»
Этот постулат я попытаюсь раскрыть на примере одной из самых трагических страниц нашей истории - уходе части калмыков, а, вернее, торгудов в Китай в 1771 году. Мне кажется, эта тема раскрыта ещё не до конца. Да, есть на эту тему множество капитальных трудов наших отечественных и зарубежных историков, любой желающий может их изучить, сотни исследователей публикуют результаты своих поисков на страницах Интернета. Но читая все эти труды, не можешь избавиться от ощущения, что за этими научными рассуждениями, чего-то не хватает, нет какого-то «этнического аромата», свойственного произведениям, например, Льва Гумилёва. Чтобы многое понять, из того, что произошло в то далёкое время, мне кажется надо быть калмыком не только по паспорту, но и по духу. Ибо нелогичные, а зачастую непродуманные поступки действующих лиц тех событий, можно понять только если ты знаешь душу народа изнутри.
Что касается темы ухода калмыков в Китай, то здесь все историки и исследователи делятся на две группы: первая - калмыкам было плохо в России и поэтому они ушли на свою историческую родину. Вторая - калмыкам в России было хорошо, но на них нашло затмение и они покинули Россию, приютившую их. В последние годы появилась еще одна группа исследователей, утверждающая, что уход калмыков, это закономерность в результате естественных социально- миграционных процессов.
Мы будем рассматривать все представленные направления исследования.
