Трансцендентальный субъект – это выделенное Кантом понятие надындивидуального начала в человеке. В самом субъекте Кант различает как бы 2 слоя, два уровня – эмпирический и трансцендентальный. К эмпирическому он относит индивидуально-психологические особенности человека, к трансцендентальному – всеобщие определения, составляющие принадлежность человека как такового. Объективность знания, согласно учению Канта, обусловливается структурой именно трансцендентального субъекта, который есть надындивидуальное начало в человеке.
4. В отличие от философов XVII в., Кант анализирует структуру субъекта не для того, чтобы вскрыть источники заблуждений, а, напротив, чтобы решить вопрос, что такое истинное знание. Если у Бэкона и Декарта субъективное начало рассматривалось как помеха, как то, что искажает и затемняет действительное положение вещей, то у Канта возникает задача установить различие субъективных и объективных элементов знания, исходя из самого субъекта и его структуры.
В самом субъекте Кант различает как бы 2 слоя, 2 уровня – эмпирический и трансцендентальный. К эмпирическому он относит индивидуально-психологические особенности человека, к трансцендентальному всеобщие определения, составляющие принадлежность человека как такового. Объективность знания, согласно учению Канта, обусловливается структурой именно трансцендентального субъекта, которая есть надындивидуальное начало в человеке. – Кант возвел, таким образом, гносеологию в ранг основного и первого элемента философии. Предметом философии, по Канту, должно быть не изучение самих по себе вещей – природы, мира, человека,– а исследование познавательной деятельности, установление законов человеческого разума и его границ. В этом именно смысле Кант называет свою философию трансцендентальной. Он называет свой метод также критическим, в отличие от догматического метода рационализма XVII в., подчеркивая, что необходимо в первую очередь предпринять критический анализ наших познавательных способностей, чтобы выяснить их природу и возможности. Т. обр., гносеологию Кант ставит на место онтологии, осуществляя тем переход от метафизики субстанции к теории субъекта.
Еще Сократ обратил внимание на то, что в человеке есть надындивидуальный слой, – его он считал даже более глубоким (интимным), но тем не менее и более универсальным. Иммануил Кант снова заговорил об этом под именем трансцендентального субъекта.
Кант осуществляет своего рода «птолемеевский переворот» в философии, рассматривая познание как деятельность, протекающую по своим собственным законам. Впервые не характер и структура познаваемой субстанции, а специфика познающего субъекта рассматривается как главный фактор, определяющий способ познания и конструирующий предмет знания.
5. Важное для Канта понятие – трансцендентальное единство самосознания, благодаря которому на основе различных ощущений возникает целостный образ предмета. «Я» формирует предмет (понятие «форма» идет от Аристотеля, но данная форма существует не в самих вещах, а в человеческом сознании). Поэтому предмет познания, по Канту, не дан, а задан разумом.
одно из основных понятий послекантовской метафизической логики. Введено в философский обиход Кантом, обозначает у него "высшее основоположение" априорных синтетических суждений. При расссмотрении чистого "я" как "высшего основоположения" синтетического знания, можно было бы предположить, что Т.С. существует до объекта, как это и делали впоследствии многие интерпретаторы критической философии. Однако если следовать самому Канту, это оказывается бессмысленным, поскольку в этом случае нельзя было бы судить о применении удостоверяющего "синтетического единства" как единственной функции субъекта, - следовательно, мы ничего не знали бы не только об объекте, но и о субъекте. Отсюда осознание синтеза представлений в априорном синтетическом суждении, или "единство рефлексии о явлениях" есть не просто самодовлеющее единство, а "объективное единство самосознания". Такая особенность Т.С., его чисто логическая сущность и несамостоятельность, определяются тем, что он представляет, по Канту, "высшее основоположение", действующий логический принцип и не более того. С позиции критической философии, Т.С. предшествует объективному миру только в гносеологическом, точнее - логическом, отношении. Мыслительная деятельность, которая применяет на практике чистое "я" как принцип, удостоверяющий синтез, называется у Канта "рассудком". Эту деятельность "рассудок" проводит, используя "понятия", составляющие "единство чистого синтеза". В понятиях рассудок выражает, во-первых, синтез многообразия в чистом созерцании, т.е. единство в одном созерцании; во-вторых, синтез этого многообразия через способность воображения, иначе говоря, единство в одном суждении. Отсюда в понятии фиксируется достоверность синтеза как на уровне чувственности, так и на уровне мышления. Так что именно в "рассудке" заключается, по мысли Канта, вся полнота априорного синтеза. Вследствие этого, "рассудок", обладая способностью мыслить предмет как трансцендентальный объект, т.е. как объект достоверный, а не просто истинный, представляет собой Т.С. В послекантовской метафизической логике Т.С. трактуется уже не в виде логической формы априорных синтетических суждений, а как форма синтетических умозаключений (они всегда априорны). У Гегеля, например, в его диалектической логике, трансцендентальное сознание, т.е. "логический" субъект, понимается как форма диалектического сорита (форма многозвенной дефиниционной спецификации), определяющая его направленность, - другими словами, как форма всякого мыслительного опосредствования. "Сущностно человек есть как дух не непосредственно, а как возвращение в себя", "непокой и есть самость" - одни из немногих высказываний Гегеля на этот счет. Т.С., таким образом, суть "не некая абстракция от человеческой природы", а само движение дефиниционной спецификации к полной и окончательной индивидуальности, единичности, т.е. деятельность по логической обработке всего содержательного знания. Итак, в гегелевской метафизической логике начинает выделяться такой аспект "сознания", как его историчность. Это уже не "трансцендентальное единство апперцепции", как высшая логическая форма априорных синтетических суждений, а некий дух, определяющий общую направленность своих синтетических умозаключений, т.е. имеющий особую логическую историю. Логическая же история Т.С. ("абсолютного духа") совпадает с природными процессами вплоть до изоморфизма. Поэтому в системе тождества полагается единство логики и онтологии. Понятие "Т.С." широко применялось и в послегегелевской трансцендентальной философии, при этом под ним понималась инстанция, позволяющая проводить логическую обработку всякого эмпирического содержания до потенциально бесконечных пределов. К примеру, в критической философии Виндельбанда "нормальное сознание" должно так сопоставлять "представления" с "ценностями" (особой формой априорного синтетического знания), что в этот процесс могут оказаться вовлечены буквально все мыслимые "представления". В феноменологии Гуссерля "трансцендентальное сознание", "ego"
способно преобразовать абсолютно любую предметность в поток феноменов и определить принципы их протекания. В философской герменевтике Гадамера "действенно-историческое сознание", по определению, вбирает в себя всю конкретику герменевтического опыта. В любой модели трансцендентальной философии и ее модификацииях можно найти свои аналоги понятию "Т.С.". Единственное течение трансцендентализма, не приемлющее ни в каком виде логический принцип Т.С., - это трансцендентальная прагматика. Ее представители (Апель, Хабермас) в качестве общей метатеории философского дискурса перестали использовать метафизическую логику, предложив вместо нее современные методы неформальной логики, поэтому необходимость в понятии "Т.С.", с их точки зрения, отпадает сама собой.
Созерцательная философия основывается на факте научного познания, т.е. факте непосредственной связи субъекта с объектами как таковыми, как бы последние не трактовались: как чувственная вещь, чистая материальность или атрибут субстанции. Отсюда, - догматическое отношение к объектам научного познания. Догматику объекты даны, и свою задачу он видит лишь в познании их свойств. Устремленный к объекту, догматик относится к собственной преобразующей объект деятельности как к чему-то второстепенному, не требующему особого внимания. Неведение собственных деяний - глубокая внутренняя основа догматизма. Именно поэтому догматик склонен свойства чувственных объектов (свойства, обусловленные познавательной деятельностью субъекта) распространять на объекты сверхчувственные. Не замечая этой подмены, субъект оказывается в роли Сизифа, бесконечно вкатывающего камень в гору, но постоянно обнаруживающего его внизу. Начиная с твердой веры в возможность познавательного результата, догматизм закономерно эволюциони-зирует к скептицизму. Скептицизм - это более высокая ступень философского развития, ибо только он в состоянии прервать «догматическую дремоту». Не случайно Кант рассматривает скептицизм как «привал для человеческого разума», привал, который позволяет «обдумывать свое догматическое пространство» и выбирать верный путь, то есть обратиться к критике самого познавательного процесса. Здесь, как нам кажется, развитие философской мысли обнажает глубокую закономерность развития общественного и индивидуального сознания. И, естественно, как в развитии индивидуума, так и в развитии общественной мысли каждый этап выполняет вполне определенную логическую функцию. В истории научного познания факт познания должен быть дан непосредственно, должен исчерпать свою непосредственность во всех возможных направлениях, прежде чем возникнет критический вопрос: что же такое познавательная деятельность. Этот вопрос является итогом развития созерцательной философии и одновременно началом критической философии И.Канта.
Объектом критического анализа Канта становится познание как таковое, чистое познание или способность его. Необходимо выяснить, что собственно представляет собой эта способность сама по себе вне конкретного процесса познания для того, чтобы не смешивать субъективные продукты той способности со свойствами объективной действительности. В этой связи вряд ли оправданы упреки Канту в том, что он стремится исследовать то, как мы познаем, прежде чем приступить к самому процессу познания. При этом Кант, как пошутил Гегель, действительно уподобился тому глупцу, который не хочет идти в воду, пока не научится плавать. Но кантовская концепция развития из факта познавательной деятельности это попытка критически осмыслить ее необходимое и всеобщее содержание для того, чтобы, в конечном счете, вывести гносеологию из тупика созерцательности. И эту историческую миссию Кант выполнил блестяще.
По условию поставленной задачи Кант мог оперировать только чистыми способностями, чистым знанием, к которому совершенно не примешивается ничто эмпирическое, то есть априорным знанием. Познание не представляет собой добавление к этому априорному знанию определенного содержания и является тем самым расширяющимся, синтетическим познанием. Существование математики, физики, метафизики убеждает в действительности такого познания, и проблема состоит лишь в том, чтобы выявить условия его корректной реализации. Априорная система таких условий или принципов раскрывает содержание чистого разума. «Разум есть способность, дающая нам принципы априорного знания. Поэтому чистым мы называем разум, содержащий принципы безусловно априорного знания» . Субъект, обладающий чистым разумом, является трансцендентальным субъектом. Таковой субъект в процессе познания занимается не столько объектами, сколько априорными возможностями познания объектов. Трансцендентальный субъект не просто пассивно воспринимает «данный» ему объект, но, согласно своим априорным способностям, принципам, перерабатывает данность, последовательно, переводя ее из созерцательных форм в рассудочные, а затем в формы разума.
Созерцание связывает чувственные впечатления и создает из них явления (объекты познания). Чувственные впечатления могут связываться в явления только посредством пространства и времени, первичных, априорных форм нашей чувственности. Кант подчеркивает, что пространство и время не приобретены из внешнего мира и не являются также врожденными. Это «ленивая» догматическая философия полагает их таковыми. В действительности же эти способности развиваются в процессе деятельности нашего разума. А в этой деятельности нет ничего врожденного, кроме ее необходимости. Чувственные впечатления возбуждают эту деятельность. Пространство и время рождаются в субъекте как необходимые и всеобщие формы упорядоченности явлений. Явления, таким образом, суть продукты нашего созерцания и объекты рассудка.
Рассудок связывает явления в опыте посредством всеобщих и необходимых логических схем, категорий. В силу своей априорности эти категории трансцендентальны. Созерцательная философия видела в категориях лишь всеобщие и необходимые определения бытия. Кант же впервые определил их как главные логические формы мышления. «Основоположение рассудка суть лишь принципы описания явлений, и гордое имя онтологии, притязающей на то, чтобы давать априорные синтетические знания о вещах вообще в виде систематического учения, например принцип причинности, должно быть заменено скромным именем простой аналитики чистого рассудка» . Рассудочное познание, по Канту, осуществляется путем категориального синтеза чувственных данных. В результате такого синтеза (в нем нагляднее всего проявляется активность субъекта) происходит логическое упорядочивание чувственных впечатлений, благодаря чему множество рассеянных, разрозненных восприятий синтезируются в целостный образ. Такой образ не может определяться конкретно-чувственными условиями восприятия, ибо они постоянно изменяются, в них господствует случайность. Он скорее определяется самими логическими правилами синтеза. В конкретном же акте познания эта схема, синтезируя чувственность, проявляет себя как продуктивное воображение.
Продуктивное воображение в теории Канта не рационально, поскольку эта синтезирующая способность заключена в рассудочной схеме, а чувственно, так как оно представляет собой синтез чувственных восприятий. Именно поэтому воображение обеспечивает связь чувственного и рационального в познании. Гегель справедливо подмечает внешний, поверхностный способ связи чувственности и рассудка в концепции Канта, связи, подобной тому, как «связывают, например, деревяшку и ногу веревкой». Вместе с тем, именно от Канта идет философская традиция истолкования связи чувственного и рационального в познании.
Как показал В.Г.Панов, основная ошибка Канта, равно как и всех его идеалистических последователей, заключалась не в том, что они вводили ту или иную логическую схему опосредования чувственности, а в том, что они не смогли обнаружить ее объективной детерминанты . Философская мысль должна была пройти еще долгий исторический путь развития, прежде чем «схематизм чистого рассудка» обнаружил свою материальную основу. И заслуга Канта состоит в том, что он положил начало этому пути.
Следует подчеркнуть, что истинное, то есть необходимое и всеобщее, рассудочное познание, по Канту, существует только в границах опыта, в границах «вещей для нас». И только в этих границах возможно корректное использование трансцендентальных категорий. «Вещь для нас», по убеждению Канта, принципиально отделена о «вещи в себе» и не соприкасается с нею точно так же, как небо не касается земли на крайней границе нашего горизонта. Однако некритический разум и воображает, что на границе опыта он может достигнуть «вещи в себе». Между тем, на достигнутом им рубеже открывается новая область чувственного мира. Желание некритического разума ухватить «вещь в себе» напоминает желание ребенка добежать до границы горизонта и ухватить небо. И тем не менее стремление к познанию сверхчувственного, «вещей в себе» необходимо. Преодолевая границы рассудочной деятельности, это стремление находит свое основание в разуме.
Разум мыслит не то, что дано, а то, что должно быть достигнуто. Его форма - идея или цель, которой нет в объектах опыта, но которая возбуждается «вещью в себе». Опыт устремляется к этой цели, постоянно расширяясь и не упуская ее из виду. Благодаря подобной цели опытные результаты могут быть связаны в единое целое, в научную систему. Цель вносит системное единство и законченность в наше познание. Она требует непрерывного хода по ступеням, живой связи всех понятий. Однако такая идея целого - желанная, но никогда не достигаемая цель. И когда разум пытается сделать идеи объектом познания, сообщить им реальность, он лишь создает идеал без действительности, идеал внутренне противоречивый, антиномичный. Эта антиномичность обусловлена допущением «вещи в себе» (к примеру, идеи целого) в качестве объекта познания. Логическое развитие такого допущения приводит к равнозначным и в то же время взаимоисключающим выводам.
Таким образом, до тех пор, пока разум обнаруживает стремление к сверхчувственному в пределах опыта, он продуктивен. Но как только он выходит за эти пределы, а к этому он обнаруживает устойчивую склонность, как только «вещь в себе» становится объектом, он впадает в противоречие, обнаруживая тем самым свой диалектический характер. Человеческое мышление по своей природе диалектично - таков итог критического анализа познавательных способностей субъекта. Это результат критической философии позволяет считать Канта родоначальником современной диалектики. Однако нужно иметь в виду, что его заслуга в открытии диалектики подобна заслуге Спинозы в открытии деятельного характера субстанции, то есть заключается лишь в обнаружении акта диалектического мышления (без объяснения). Данный факт не образует основания философской системы Канта. Он находится за ее пределами как нечто внешнее, ограничивающее данную систему. Критическая концепция в целом метафизична. Кант не может представить вводимые в систему понятия как необходимо развивающиеся друг в друге, а рядополагает их. Не случайно, системное изложение критической концепции продвигалось чрезвычайно медленно и стоило Канту буквально титанических усилий. И все же Кант сделал великий шаг: он обнаружил в качестве всеобщей и необходимой диалектическую способность человеческого мышления. Эта способность была подвергнута анализу у И.Фихте.
- Кант И. Сочинения в шести томах. М., 1964, т. 3, с. 120.
- Кант И. Сочинения в шести томах. М., 1964, с. 305.
- Панов В.Г. Чувственное, рациональное, опыт. М., 1996.
И.Кант ставит задачу установить различие между объективными и субъективными элементами знания, исходя из самого субъекта и его структуры. В субъекте он различает 2 уровня: эмпирический и трансцендентальный. К эмпирическому относятся индивидуально-психологические особенности человека (чувственный опыт), к трансцендентальному – неотъемлемые (атрибутивные) свойства человека. Эти атрибутивные св-ва, связанные с деятельностью познания, с познавательной деятельностью, являются свойствами, образующими собой структуру « трансцендентального субъекта», который является надындивидуальным началом в человеке. Объективност(истинность) знания определяется именно этой структурой. По Канту философия должна изучать не «вещи сами по себе», а исследовать познавательную деятельность, мышление и его границы.В этом смысле Кант назвал свою философию «трансцендентальной», а свой метод – «критическим». Тем самым он доводит до логического конца ориентацию философии Нового времени на теорию познания, замещая онтологию гносеологией.
Идеи:
То, что всякое знание начинатся с опыта, не означает, что всякое знание возникает только из опыта;
Познание возможно благодаря взаимодополняющей деятельности чувств.
Кант полагает в своей критической философии, что именно преодоление крайностей рационалистической и эмпирической эпистемологии позволяет выработать верное представление о процессе познания.
Кант считает, что непосредственные объекты восприятия обусловлены частично внешними «единичными вещами», порождающими чувственные ощущения.
Вещь, существующую объективно (трансцендентно), Кант называет «вещь-в-себе».То, как вещь дается восприятию и мышлению субъекту, получает название «вещь-для-нас». Если «вещь сама-по-себе» существует за пределами познания, то «вещь-для-нас» - это содержание сознания, субъекта.
Явление «вещи для нас» состоит из 2 частей.
Феномен –это явление вещи через чувтвенное восприятие, обусловленное воздействием вещи на органы чувств; это то, как «вещь для нас» постигается в опыте.
Ноумен – это то в явлении вещи, что противоположно феномену; это априорная, независимая от опыта структура (сущность) вещи, постигаемая разумом форма вещи, существующая a priori . Ноумен не является ощущением и не зависит от трансцендентной среды, от случайности восприятия. Ноумен – содержание трансцендентального субъекта, общее и закономерное для всех эмпирических субъектов, и в этом смысле априоная форма любого возможного опыта.
Назовите вопросы,относящиеся к области гносеологии.
ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНЫЙ СУБЪЕКТ - одно из основных понятий послекантовской метафизической логики. Введено в философский обиход Кантом, обозначает у него "высшее основоположение" априорных синтетических суждений. При рассмотрении чистого "я" как "высшего основоположения" синтетического знания, можно было бы предположить, что Т.С. существует до объекта, как это и делали впоследствии многие интерпретаторы критической философии. Однако, если следовать самому Канту, это оказывается бессмысленным, поскольку в этом случае нельзя было бы судить о применении удостоверяющего "синтетического единства" как единственной функции субъекта, - следовательно, мы ничего не знали бы не только об объекте, но и о субъекте. Отсюда осознание синтеза представлений в априорном синтетическом суждении, или "единство рефлексии о явлениях", есть не просто самодовлеющее единство, а "объективное единство самосознания". Такая особенность Т.С, его чисто логическая сущность и несамостоятельность определяются тем, что он представляет, по Канту, "высшее основоположение", действующий логический принцип и не более того. С позиции критической философии, Т.С. предшествует объективному миру только в гносеологическом, точнее логическом, отношении. Мыслительная деятельность, которая применяет на практике чистое "я" как принцип, удостоверяющий синтез, называется у Канта "рассудком". Эту деятельность "рассудок" проводит, используя "понятия", составляющие "единство чистого синтеза". В понятиях рассудок выражает, во-первых, синтез многообразия в чистом созерцании, т.е. единство в одном созерцании; во-вторых, синтез этого многообразия через способность воображения, иначе говоря, единство в одном суждении. Отсюда в понятии фиксируется достоверность синтеза как на уровне чувственности, так и на уровне мышления. Так что именно в "рассудке" заключается, по мысли Канта, вся полнота априорного синтеза. Вследствие этого, "рассудок", обладая способностью мыслить предмет как трансцендентальный объект, т.е. как объект достоверный, а не просто истинный, представляет собой Т.С. В послекантовской метафизической логике Т.С. трактуется уже не в виде логической формы априорных синтетических суждений, а как форма синтетических умозаключений (они всегда априорны). У Гегеля, например, в его диалектической логике, трансцендентальное сознание, т.е. "логический" субъект, понимается как форма диалектического сорита (форма многозвенной дефиниционной спецификации), определяющая его направленность, - другими словами, как форма всякого мыслительного опосредствования. "Сущностно человек есть как дух не непосредственно, а как возвращение в себя", "непокой и есть самость" - одни из немногих высказываний Гегеля на этот счет. Т.С, таким образом, суть "не некая абстракция от человеческой природы", а само движение дефиниционной спецификации к полной и окончательной индивидуальности, единичности, т.е. деятельность по логической обработке всего содержательного знания. Итак, в гегелевской метафизической логике начинает выделяться такой аспект "сознания", как его историчность. Это уже не "трансцендентальное единство апперцепции" как высшая логическая форма априорных синтетических суждений, а некий дух, определяющий общую направленность своих синтетических умозаключений, т.е. имеющий особую логическую историю. Логическая же история Т.С. ("абсолютного духа") совпадает с природными процессами вплоть до изоморфизма. Поэтому в системе тождества полагается единство логики и онтологии. Понятие "Т.С." широко применялось и в послегегелевской трансцендентальной философии, при этом под ним понималась инстанция, позволяющая проводить логическую обработку всякого эмпирического содержания до потенциально бесконечных пределов. К примеру, в критической философии Виндельбанда "нормальное сознание" должно так сопоставлять "представления" с "ценностями" (особой формой априорного синтетического знания), что в этот процесс могут оказаться вовлечены буквально все мыслимые "представления". В феноменологии Гуссерля "трансцендентальное сознание", "ego" способно преобразовать абсолютно любую предметность в поток феноменов и определить принципы их протекания. В философской герменевтике Гадамера "действенно-историческое сознание", по определению, вбирает в себя всю конкретику герменевтического опыта. В любой модели трансцендентальной философии и ее модификацииях можно найти свои аналоги понятию "Т.С.". Единственное течение трансцендентализма, не приемлющее ни в каком виде логический принцип Т.С, - это трансцендентальная прагматика. Ее представители (Апель, Хабермас) в качестве общей метатеории философского дискурса перестали использовать метафизическую логику, предложив вместо нее современные методы неформальной логики, поэтому необходимость в понятии "Т.С.", с их точки зрения, отпадает сама собой.
А.Н. Шуман
Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998.
